Грешник

Мне, признаться честно, от таких слов откровенно поплохело. Пока мы шарили по болотам, нечисть, оставив небольшой заслон, отправила весь личный состав ада под стены крепости и сейчас в битве схлестнутся пушки и магия, штыки и когти, а мы находимся здесь и вряд ли сможем на это всё повлиять. Разве что, получится в решающий момент ударить противнику в спину, но, надо полагать, нам это дорого обойдётся.

Но и стоять на месте смысла не было. Я и Петер вдвоём выдвинулись на разведку, пока ещё хоть что-то было видно. Перебравшись через небольшой холм, мы упали в траву и дальше продвигались ползком. Как молодой маг умудрялся ползать в своём балахоне, я не знаю, но от меня не отставал. Долго ползти не пришлось, скоро мы едва носом не упёрлись в боевые порядки противника. Крепость окружена. На приличном удалении от стен стояли ровные прямоугольники пехоты. Все были вооружены, правда, в основном заостренными кольями. В передних рядах стояли мёртвые воины в доспехах. Чуть дольше в сторону крепости стояли группы боевых магов и ведьм, которые деловито оглядывали крепостные стены. А в проходах между отрядами носились группы оборотней, явно страдающих от безделья и торопящихся в бой. Всего здесь было, пожалуй, три тысячи, но, с учетом того, что видно нам далеко не всех, могло быть и пять тысяч.

Ну, и? — спросил я у мага, который так же, как и я, безотрывно таращился на вражеские полчища, — есть какие-нибудь мысли? Или пойдём на прорыв?

— Есть один способ, — задумчиво ответил он, — раньше такого никто не делал, но должно сработать. Хотя бы поначалу.

Глава восьмая

План мага отличался детской простотой и огромным риском. Он владел заклинанием отвода глаз. Но были тут и некоторые сложности. Во-первых, он не знал, сможет ли прикрыть такую толпу людей, во-вторых, количество отводимых глаз тоже было весьма велико, что также осложняло процесс, в третьих, он не мог дать гарантию, что маги противника не применят контрзаклинания, которое сведёт на нет все его усилия.

Короче, никаких гарантий он дать не мог, а другого выхода всё равно не было. Прорываться силой выйдет себе дороже, разве что пара-тройка самых быстроногих бойцов добежит до стены, пока остальные рубятся. И то не добежит, оборотни догонят. В итоге, за неимением лучшего, предложение мага приняли единогласно. Начали приготовления.

Маг хлебнул из тёмного пузырька какой-то жидкости, отчего его глаза засветились необычным фиолетовым светом. Потом, открыв небольшую коробочку, он посыпал на одежду каждому из нас по щепотке золотистого порошка, а на лоб большим пальцем мазнул каплю непонятной прозрачной мази с резким запахом. На этом все приготовления закончились, и маги начали бормотать свои заклинания. Слов было не разобрать, но видно было, что они действовали, обоих магов постепенно охватывало фиолетовое свечение. Наконец, они сочли, что всё готово и велели нам построиться в компактную колонну. Построились мы в колонну по три, так имелась возможность пройти между вражескими подразделениями. Петер, хлопнув в ладоши, встал во главе колонны. Хорт пристроился замыкающим. Над отрядом раскинулся овальный купол из фиолетового тумана.

— Пошли, — напряжённо выдохнул Петер, словно на плечи ему нагрузили тяжести. — Старайтесь по возможности не шуметь.

Мы старались, по мере приближения к строю мертвецов многие даже дыхание задержали, да и в кованых сапогах умудрялись идти по камню почти бесшумно. Вот они уже совсем рядом, в нос уже ударил запах разложения, отчётливо видно, как у стоящего с краю вурдалака в ухе копошатся черви, а рядом с ним мертвяк прилаживает на место челюсть, которая не хочет держаться оттого, что щёки сгнили. Пару недель назад, глядя на такое, я бы блевал фонтаном, несмотря на крепкие нервы. А теперь почти ничего не ощущаю. Петер аккуратно, подрагивая, то ли от волнения, то ли от усталости, прошёл между рядами мёртвых. За ним потянулись остальные, стараясь не зацепить плечами полуразложившихся врагов.

Надо сказать, заклинание действовало, нас никто не видел и не слышал. Но был один момент, который маги, очевидно, забыли обдумать. Оборотни, большинство из которых оставались в полузверином обличии, обоняние, тем не менее, имели звериное, а потому, уже после того, как мы прошли через строй пехоты, курсирующие туда-сюда твари стали проявлять беспокойство. Один из самых крупных, наверное, вожак, встал на задние лапы и стал обнюхивать воздух. В воздухе, правда, и без нас смердело отлично, но волчий нюх на то и волчий, чтобы вычленить из кучи запахов нужный и определить его, как запах врага.

Ситуация наша резко осложнилась, вокруг вожака стали собираться другие звери, сообща пытаясь определить, где находится враг. Надо полагать, они стали заложниками человеческих чувств. Волки, настоящие волки, давно бы уже кинулись на нас, ориентируясь исключительно на запах, но эти звери сейчас были отчасти людьми, а потому их нюх, говорящий, что мы здесь, вступал в противоречие со зрением, говорившим, что запах исходит от пустого места.