Грешник

В тот же момент рядом как-то незаметно материализовался Курт. Он легонько присунул Льву кулаком в живот, отчего тот, икнув, сложился пополам. Огромная пятерня легла на затылок, подтащила несостоявшегося дезертира к краю болота и погрузила головой в воду. Та часть Льва, что торчала из воды, начала активно трепыхаться, пришлось придавить коленом.

— Эванс? — Курт поднял взгляд на командира.

— Заканчивай, Курт. Мы его уже потеряли, этого не исправить. Ты сам видел его глаза.

— Хорошо, — так же бесстрастно ответил Курт, продолжая топить Льва. А тот брыкался всё реже и слабее, наконец, движения его затихли, всё было кончено.

Курт поднялся и вытер мокрую руку о штаны. Второй рукой он держал арбалет убитого. Сабля и броня ни у кого особого интереса не вызвали. Тело Льва лежало поперёк дороги, а голова оставалась в воде.

— Несчастный случай, — безразличным голосом прокомментировал Курт, — он шёл, потом споткнулся, упал и утонул.

— Жил грешно, и умер смешно, — подвёл я итог.

Арбалет Эванс отдал мне, видимо, посчитав меня нагруженным менее других. Я возражать не стал, хотя без должной тренировки стрелять дальше десяти метров не возьмусь, а на эту дистанцию у меня есть ружьё. Я закинул на плечо колчан с болтами, и мы отправились дальше. Сэм удостоился порции похвал от командира.

— Я не люблю, когда мне угрожают, — гордо сказал Сэм, — а он был неправ. Я сегодня в первый раз тварь видел, но знаю, что воевать с ними нужно. Они ведь всех людей пожрут.

— Это верно, — кивнул головой Эванс и повернулся, — Эрнесто, расскажи нам, пожалуйста, как так получилось, что у него оказался твой револьвер?

— Расстегнул кобуру, а стрелять не пришлось. Он позади меня стоял. Виноват, больше не повторится.

— Да уж постарайся, в следующий раз на его месте будет вурдалак. Они теперь умные стали, могут и револьверы использовать.

Эрнесто смущённо отошёл в хвост колонны, а Эванс обратился уже ко мне:

— А ты что об этом думаешь?

— Думаю, ты был прав, — ответил я со вздохом, — отряд, правда, стал меньше, но от него и пользы особой не было.

— К сожалению, к нам попадают и такие. Иногда удаётся вправить им мозги. Но чаще всего они неизлечимы. И дело даже не в его испорченной натуре, мы все, по-своему, плохие люди. Дело тут больше в страхе. Страх смерти, который почему-то у людей, попавших сюда, проявляется по-разному. Я, например, смерти не боюсь. Я уже мёртв, а судьба просто дала мне отсрочку, которую я трачу на то, что считаю нужным. Так же думают большинство из нас. А продолжительность этой отсрочки будет зависеть от меня и от моих умений. К сожалению, для Льва этот страх затмил всё остальное, даже голос разума, который подсказывал, что выбраться отсюда невозможно, а если выберется, то не сможет перейти горы, а если перейдёт, то его поймает первый же патруль и повесит без суда. Таков закон для наших отрядов.

— Ты прав, — снова сказал я, — у меня отчего-то и мысли не возникало о дезертирстве. Наверное, механизм отбора людей для попадания сюда дал сбой. Нужно не просто присылать сюда убийц, нужны люди, чувствующие вину, раскаивающиеся. Для такого человека здешняя война — шанс искупить вину. Интересно, что с нами будет, если мы победим?

— Не уверен, что так. — Эванс покачал головой. — Я, например, раскаивался и сожалел о содеянном, но уже здесь, там всё произошло слишком быстро. У Курта и близнецов я раскаяния не заметил. Для Эрнесто его работа была такой же обычной, как любая другая. Он ещё и в бога верил, думаю, и теперь верит. А преступниками и грешниками считал тех, кто принимал решения и отдавал ему приказы. Убивать он, кстати, начал в двенадцать лет.

— Тогда что их держит? Ведь не страх быть повешенным?

— Нет. Причин может быть масса. Курт. Почему ты воюешь?

— Здесь больше нечего делать, — пробормотал великан, — только есть, спать и воевать.

— Вот видишь, причинами мало кто заморачивается, а близнецы, а теперь и Сэм тоже, считают, что бить нечисть — это круто. Для них даже будет лучше, чтобы война эта дольше не кончалась.

— Когда мы выиграем войну, тогда и посмотрим, — подвёл я итог, — кстати, тебе не кажется, что за нами следят?

— Ты только сейчас это увидел? — усмехнулся командир, — нас ведут с тех пор, как мы зашли в лес. Но ведут очень аккуратно. Если есть засада, то она не здесь.

Вдалеке, за деревьями перебегали тёмные силуэты. Интересно, кто это? Какая-то новая разновидность мертвяков с навыками разведчика? Пока таких не встречал.

— Куда дальше пойдём? — я перешёл к насущным вопросам.

— За этой деревней, которая, как видишь, тоже пуста, совсем плохая дорога, местами её размыло, а я не хочу мочить ноги, давай вернёмся за солдатами и пойдём теперь налево.

Так и сделали. При нашем возвращении Гофман задал логичный вопрос о местонахождении седьмого члена группы.

— Несчастный случай, — развёл руками Эванс, — утонул в болоте, мы ничего не смогли сделать.

— Такое бывает, — не стал спорить офицер, — куда теперь?

— На развилке повернём налево, обследуем ещё одну деревню, а потом пойдём дальше. За нами следят, но атаковать пока боятся. Или не считают нужным.