Грешник

— Понимаешь, Виктор… эта книга нам нужна. С её уничтожением зло не исчезнет, а нам нужны средства борьбы. Каждая такая книга для нас — большой рывок вперёд.

— Впереди пропасть, — я начал злиться, — нечисть получает всё больше преимуществ, потому что у них единый центр управления. Мы сдаём позиции, они наступают. Я правильно понимаю, что раньше они не делали вылазок на ту сторону гор?

— Да, это так.

— А что будет, когда их хозяин обретёт силу?

— Мы этого не допустим.

— Вчера утром до этого оставалось несколько шагов. Если всё так, как я думаю, то первым ритуалом они вызвали в этот мир его дух, после второго он обрёл плоть, какая бы она ни была, и теперь живёт где-то в глубине болот, а после третьего обретёт свою силу. И вот тогда нам конец. Сначала нам, потом острову, потом всему миру. Нужно обязательно уничтожить артефакт. Хотя бы его, не увезти, не спрятать, не выбросить в море, а именно уничтожить.

— Мы как раз над этим работаем, — проворчал Архонт и направился дальше вдоль улицы. Но ушёл он недалеко, навстречу ему вышел Эванс, который, активно жестикулируя, начал что-то объяснять на повышенных тонах. Надо полагать, то же, что и я.

Тем временем, на плацу устанавливали орудие казни. Столб, к которому привяжут ведьму, прежде чем сжечь. То факт, что сожжение здесь осуществляется почти без мучений, немного успокаивал. Смысл сожжения сводился не к мучительству, а к максимально быстрому уничтожению тела после смерти ведьмы или мага.

Несколько солдат принесли вязанки дров, большой кувшин с горючей жидкостью и бухту верёвки. Стали постепенно собираться зрители, время шло к полудню. Эванс, наконец, отстал от Архонта и подошёл ко мне. По лицу его было видно, что настроение балансирует на грани между депрессией и бешенством.

— Идиоты! — прорычал он, стиснув зубы, — нам конец, а они думают о новых знаниях.

— Знаю, — спокойно ответил я, — уже говорил с ним. Бесполезно. Да, думаю, это и не его решение, кто-то над ним стоящий приказал.

— Я уже думаю, что нам самим стоит его выкрасть и уничтожить.

— А получится? — подозрительно спросил я.

— Не знаю, но делать что-то нужно. Сидеть на месте и ждать — путь к смерти.

— Парни, зайдите к коменданту. У него для вас дело, — раздался сзади голос одного из офицеров.

Мы вздохнули облегчённо. Топтаться на одном месте надоело. Хоть какое-то дело, куда лучше, чем пустое ожидание. Развернувшись, мы направились в штаб.

Комендант был не один, в кабинете сидел один из штурмовиков, крепкий мужик лет сорока, с суровым лицом и коротко стриженой головой, надо полагать, командир.

— Доброго дня, господа, — начал комендант, — у меня есть для вас дело. Сегодня, после мероприятия на плацу, вы в любом составе отправляетесь на болота.

Он подошёл к карте, что висела на стене, и показал нужное место короткой указкой.

— Вот здесь находится полуразрушенная деревня, каких там много. Мне недосуг было выяснять её название. Сейчас там проходят непонятные перемещения непонятно кого. Ваша задача — узнать подробности. Больше ничего не требуется. Только увидеть, ничего более. В бой без необходимости не вступайте.

— Понятно, есть у вас идеи, кто это? — Эванс попытался уточнить.

— Ничего сказать не могу, — комендант развёл руками. — Или подготовка наступления, или очередной обряд, оргия, пиршество. И ещё, — он кивнул в сторону штурмовика, — знакомьтесь.

— Дирк Гофман, — офицер протянул руку, — командир штурмового отряда, рад познакомиться.

Мы поочерёдно представились.

— Мне много говорили о вас, ваш отряд — легенда.

— От той легенды уже никого не осталось, только я, да ещё пара человек, — хмуро проговорил Эванс.

— Как бы то ни было, — продолжал штурмовик, — я и мои люди направлены вам на помощь, любые операции за пределами крепости — наша работа. Можете располагать нами.

— Сейчас ваша помощь не нужна, — задумчиво проговорил Эванс, — но в будущем мы обязательно к ней прибегнем. Есть у меня замыслы операций на болотах, которые долго приходилось откладывать из-за нехватки людей.

— А теперь, — подвёл итог комендант, — отправляйтесь на плац, мероприятие вот-вот начнётся.

Мероприятие, и впрямь, уже почти началось. Двое солдат притащили ведьму, которая окончательно пришла в себя и вполне адекватно оценивала ситуацию. Глаза её ненавидяще шарили по толпе, выискивая кого-то. На разбитом лице застыла гримаса ненависти.

Отмотав нужное количество верёвки, солдаты смочили её водой и привязали ведьму к столбу. Ещё двое начали обкладывать её дровами. Когда связки тонких поленьев доставали ведьме до пояса, один из солдат взял кувшин и полил их чем-то напоминающим нефть.