Грешник

– Истерика?! Истерика?! Да что ты об этом знаешь? Я мать! А ты… Ты… – Ларка в бессилии опустилась на стул и разрыдалась. Горько. По-бабски. Некрасиво.

– Наташа… – Глеб впервые произнес ее имя и ненадолго запнулся, удивляясь, как правильно оно звучит в его устах. Так живо можно было представить, как он его повторяет по множеству раз на день: Наташа, будешь завтракать? Наташ, а ты не видела мои документы? Наташ, а поехали на рыбалку, а? Наташа… Наташа… Наташа… – Наташа дело говорит! Что ты по нему, как по покойнику? Не ясно еще ничего. Врачи стараются. Не в каменном веке живем. Сейчас подгоним специалистов. Надо будет, за границу отправим. Что ты…

– Умный, думаешь?! А ты поставь себя на мое место! Он у меня оди-и-ин!

– Я понимаю.

– Ни черта! Ни черта ты не понимаешь, Громов… Летчик-залетчик, блин.

Наверное, она имела право его обвинять. Хотя, если так разобраться, залетчиком он не был. Ларка по дурости сама намудрила. Он не тр*хался без презерватива. А эта… дурочка поколола его булавками. Думала, залетит, он все бросит и с ней останется. Влюбилась, типа. Глеб тогда в обычном спецназе служил. С детства занимался единоборствами, да и с оружием обращаться умел. Взяли в учебку, а у него талант обнаружился. Вот и стали его дрессировать… Не щадя, на износ. Он в короткий отпуск вырвался. Двадцать один всего… Казалось бы – дите. А он уже столько о жизни знал, столько повидал всего, что смотрел по сторонам и диву давался. Как будто старик смотрел.

Ларка привлекла его своей легкостью и смешливостью. Фигура, опять же – не страшно в руки взять. Да и не первый он у нее был… Чего уж. Курортный город, лето, жара… Она – влюбленная дура. А ведь он ничего ей не обещал. Потр*хались с месяцок – и снова его бросили в самую мясорубку.

О том, что она беременна – вообще узнал чудом. Ну, не оставлял Глеб Громов зацепок. Не оставлял… И не было у нее ни его адреса, ни телефона. Как и не было шансов найти. Помог случай. Глеба тогда ранило. Несчастный случай. В бою бы – не так обидно. А так… учения. По легенде, их диверсионная группа должна была взломать защиту и проникнуть на один из военных авианосцев. Задача была простая – найти брешь в защите. Они и нашли. А дальше что-то пошло не так… То ли караул не предупредили, то ли еще что… Да только те огонь открыли на поражение. Идиоты.

Два пулевых. Громова подлатали в госпитале – и домой отпустили долечиваться. Вот в больнице они с Ларкой и встретились. Она – с пузом, он – без права на это.

– Пойдем, отойдем! – распорядился Громов, и было в его голосе что-то такое, что даже истерящая баба не смогла ему отказать. Поднялась, шмыгая носом. Вытерла тыльной стороной ладони сопли. – Вот, возьми! – протянул платок Громов и оглянулся.

Наташа продолжала неподвижно сидеть на чертовом стуле, ни на что не реагируя. Она его беспокоила. С ней явно было что-то не так. Наверное, шок сказался.

– Наташа, мы в кафетерий. Тебе что-нибудь купить? Чай? Кофе? Поесть?

На секунду она оторвалась от разглядывания своих рук. Уставилась на него тем самым немигающим взглядом. И медленно покачала головой из стороны в сторону. Русая прядь упала на лицо, и Наташа заложила ее за ухо.

– Будь здесь. Мы скоро придем, – непонятно зачем скомандовал Глеб. Наташа послушно кивнула.

Громов тоже кивнул. Постоял еще немного, в не свойственной ему нерешительности переминаясь с ноги на ногу, но все же двинулся прочь по коридору. С Ларкой нужно было поговорить. И чем быстрее это случится – тем лучше. Для них всех. Особенно для Лариски, ведь если она не заткнется… Если не перестанет давить на Наташу… Он может и не сдержаться.

– Куда ты?

– Здесь есть какой-нибудь буфет?

– Ты что – проголодался?!

– Кофе хочу. Да и тебе не мешает что-нибудь выпить. Успокоиться.

– Думаешь, это так легко, да? – взвилась женщина.

– Нет. Не думаю. Но твоя истерика – тоже не выход.

Ларка открыла рот, но осеклась, наткнувшись на его предупреждающий взгляд. Отвернулась. Растерла пальцами виски. И снова на него взглянула:

– Он – все, что у меня есть, – прокаркала, с трудом выталкивая из мучительно сжавшегося горла слова.

– Я знаю, Лара. Мне очень жаль. Но тебе нужно быть сильной. Истерикой ты ему не поможешь.

Она всхлипнула. Крупная слеза сорвалась с ресниц и упала на щеку.

– Ты прав… Просто это… слишком.

– Мы найдем этих уродов.

– А что это даст, если мой мальчик…

– Ну, все… Давай. Выдыхай! Лар, это неизвестно сколько продлится. Тут держаться надо, понимаешь. Иначе сгоришь.

– Хорошо…

– Вот и отлично. Пойдем…

Громов поймал пробегающую мимо медсестру и узнал у той насчет кафетерия. Пришлось спуститься на два этажа. За это время Лариска немного пришла в себя. Слезы высохли, хоть глаза и были все еще воспаленными.

– Может быть, нам не стоило уходить? Вдруг что-то случится и…

– Мы тут же поднимемся. Там же… Наташа. Она тебе сообщит.

– Наташа! – фыркнула Ларка и брезгливо поджала тонкие губы. Глеб вздернул бровь, удивленный такой реакцией.