Грешки

Вернувшись к себе, Джуно развернула листок, врученный Максом. Под стихотворением он писал, что приглашает ее завтра вечером на чашку чая в свою комнату.

Подойдя к комнате Макса, Джуно почувствовала запах восточных благовоний. Она постучала.

– Входи!

Он сидел лицом к двери возле низенького столика, скрестив босые ноги. На нем были черные пижамные брюки и вышитое кимоно, а голова обвязана черным шелковым шарфом. На столике перед ним стояли японский чайник и две чашки, рядом с которыми дымились крошечные курильницы с благовониями. Из проигрывателя, стоявшего в глубине комнаты, доносились звуки восточной музыки.

– Добро пожаловать. – Он сложил ладони и склонил голову. – Сними обувь и проходи.

Джуно улыбнулась и, оставив сапожки возле двери, уселась напротив Макса. Он церемонно налил чашку женьшеневого чая и передал ей, потом наполнил свою, поднес ее ко лбу и снова склонил голову, демонстрируя уважение. Чай пили молча. Джуно чувствовала себя глуповато, но, не желая нарушать общей атмосферы, стала подыгрывать Максу. Вся эта сцена была театральной: экзотическая музыка, аромат восточных благовоний в воздухе и церемония чаепития, вызывающая суеверный трепет. Это воздействовало на психику, хотя Джуно не воспринимала происходящего.

– Я посвятил тебе стихотворение, – сказал наконец Макс. Пошарив за пазухой, он извлек лист бумаги с отпечатанными на машинке стансами. – «Темноволосая леди, – начал он, – напряглась, как пантера перед прыжком… гладкая, упругая, лоснящаяся, как вода на камне…»

Джуно была восхищена. Ей еще никогда не посвящали стихов. Макс, читая, то и дело поднимал на нее глаза, и девушка, трепеща от волнения, думала, как ей вести себя, если он пойдет дальше.

– Иди сюда, – сказал он и, взяв ее за руку, помог переместиться поближе. Потом поцеловал. Поцеловал умело, неторопливо, так что у нее захватило дух. Она закрыла глаза и ответила на его поцелуй. Однако, ощутив, что рука Макса скользнула между ее бедер, оттолкнула его.

– Нет, Макс, – тяжело дыша, проговорила Джуно. – Не надо.

Он взглянул на нее. Глаза его блестели.

– Иди сюда, – повторил Макс.

– Нет… не надо. – Она смутилась и, поднявшись, направилась к двери. Не пытаясь остановить ее и насмешливо улыбаясь, он наблюдал, как Джуно торопливо натягивает сапожки. – Прости, Макс, но ты слишком спешишь.

– Значит, мне просто не следует спешить, а?

Джуно вернулась к себе в полном смятении. Макс первый в Йеле затронул ее чувства, но ей не хотелось, чтобы он подумал, будто она готова сразу прыгнуть в постель.

Джуно вспомнила о посвященном ей стихотворении.

«Темноволосая леди». Теперь, когда атмосфера театральности уже не действовала на нее, она поняла, что это произведение отнюдь не шедевр. Впрочем, Джуно не считала себя большим знатоком поэзии. А между тем Макс Милтон казался ей самым утонченным юношей из всех, кого она встречала до сих пор.

Клара, соседка Джуно по комнате, застегивала замки туго набитого чемодана.

– Помоги мне, – попросила она. – Сядь на чемодан.

Наконец замки защелкнулись.

– Куда это ты собралась?

– Переезжаю к Джастину.

– К кому?

– К Джастину. Ну, к тому парню, с которым я познакомилась на ралли. Он из команды юниоров.

– Клара, ведь ты познакомилась с ним только в прошлую субботу!

– Ну и что? Он сам мне предложил.

– Пусть, но ты совсем не знаешь его!

Клара улыбнулась:

– Я влюбилась в него с первого взгляда, хотя и не успела узнать. Ничего, все еще впереди. – Она подхватила чемодан и пошла к двери. – Ну, пока. Еще увидимся.

Джуно, задумавшись, сидела на кровати. Может, здесь, в Нью-Хейвене, все происходит иначе, а она просто отстала от жизни, хотя и гордилась тем, что придерживается определенных моральных принципов, и считала, будто хорошо знает себя. А если все это годится только для Санта-Фе? Здесь Джуно чувствовала себя как рыба на суше.

Перед тем как студенты разъехались на рождественские каникулы, Макс пригласил Джуно в китайский ресторанчик, а потом в кино на фильм Ингмара Бергмана «Ранняя весна». Когда они пришли в его комнату, он налил два бокала аквавита.

Подняв бокал, Макс взглянул ей в глаза:

– Ты напряжена. Приляг. Я сделаю тебе шведский массаж.

«Ну вот, начинается, – подумала Джуно. – Впрочем, почему бы и нет?»

Она, конечно, ожидала совсем другою от утонченного Макса Милтона, но внутренне приготовилась к тому, что все произойдет именно сегодня.

– О'кей. – Она растянулась на циновке.

Макс опустился на колени и, сунув руки под блузку, стал массировать ей спину. Сначала он медленно поднялся до плеч, потом спустился до лопаток и стал как бы невзначай нажимать большими пальцами на застежку бюстгальтера, пока та не расстегнулась.

– Может, снимешь блузку?

«Ну вот, так и знала», – подумала Джуно. Она чуть приподнялась, сняла блузку и бюстгальтер, затем снова легла и сделала вид, будто ничего такого не произошло, однако сердце у нее гулко стучало. Девушка надеялась, что Макс не заметит ее неопытности.

– Давай-ка и это снимем, – глухо пробормотал он, пытаясь расстегнуть пуговицу на ее джинсах.

– Нет. – Джуно закусила губу. – Пока не надо.