Грешки

Бернар махнул рукой:

– Я отстаю от графика.

– Этим летом он снимал для нас рекламные ролики, – сказал Лидии Мишель.

– Чтобы подзаработать и закончить этот фильм, – объяснил Бернар. – В любом случае надеюсь выпустить его на экран в январе. А может, мы подождем и покажем его сначала в Канне на кинофестивале. Все зависит от того, как воспримет его публика.

– Зрителям он понравится, – убежденно проговорила Мэриэл. – Мы твоя родня и, возможно, не вполне объективны, зато разбираемся в фильмах. Признаюсь, я сильно сомневалась в Роже Сен-Кире, но он сыграл безукоризненно. Удивительно, как меняется характер героя после той сцены в картинной галерее, где он встречает героиню. Галантный, обворожительный, он сразу понравился тебе. А потом эта потрясающая сцена, где он подглядывает за Лидией, собирающейся принять ванну. Она – наивная… ничего не подозревает… а он… словно совсем другой человек. После «Ночей детства» Сен-Кир никогда не играл так хорошо. В каком же году он снимался в нем? В пятьдесят пятом? Нет, так, как в твоем фильме, он еще не играл.

Это твоя заслуга, Бернар… и твоя, Лидия… О, как жаль, что Стефан не позволяет тебе продолжить карьеру!

– Возможно, он переменит решение, посмотрев этот фильм. – Мишель подошел к Лидии и расцеловал ее. – Ты играла превосходно, дорогая.

– Стефан на редкость старомоден. – Мэриэл покачала головой. – Сомневаюсь, что он позволит Лидии играть.

Его понятия о чести и назначении женщины устарели. А тут речь идет не просто о женщине, а о его жене.

– «Моя жена – графиня и работать не будет!» – ухмыльнулся Мишель. – Ничего не поделаешь. А вдруг этот фильм перетянет Стефана в двадцатый век?

Когда Мэриэл и Мишель ушли спать, Бернар и Лидия долго сидели молча. В старинном камине потрескивал огонь. Почти полная луна светила сквозь стеклянную, дверь веранды.

– Нравится тебе быть графиней де ла Рош?

– Я очень счастлива.

– Неужели? Я кое-что слышал… и думал, что ты позвонишь мне.

– У нас были проблемы, но мы решили их.

– Не верю, что ты любишь его.

– Думаешь, женщина не способна полюбить никого, кроме тебя?

– Не всякая, только ты.

– У нас все кончено, Бернар.

– Сомневаюсь. Я знаю тебя лучше, чем ты полагаешь. Ты просто актриса, играющая роль графини… но я дочитал этот сценарий, и мне известен его конец.

Лидия закурила было сигарету, но тут же загасила ее.

– Фильм потрясает, Бернар. Ты действительно очень талантлив.

– И ты, – улыбнулся он. – Ведь это общая работа, помнишь? – Она кивнула. – У меня есть соображения насчет следующего фильма. Я кое-что набросал и хотел бы показать тебе.

– Нет, Бернар.

– Только прочти.

– Не могу. Я обещала Стефану и сдержу слово.

– Ты – как твоя героиня в фильме. Позволяешь распоряжаться своей судьбой деспотичному мужчине, который гораздо старше тебя.

– Это не так. Я делаю то, что хочу. Работать над тем фильмом с тобой тоже было нелегко. Ты тоже очень деспотичен.

– Однако мне ты не подчинялась. Тогда у тебя хватало мужества отстаивать свою позицию. – Он присел перед Лидией на корточки и взял ее за руки. – Ты видела себя на экране и не можешь отрицать таланта актрисы. Заточение в замке и пустая светская болтовня со скучными богачами – не твое предназначение. У тебя талант. Ты прирожденная актриса. Что толку скрывать это от всего мира и от себя самой?

– Нельзя судить по одному фильму, Бернар.

– Ты права. Пикассо не ограничился своей первой картиной, а Бетховен написал десять симфоний. Артист должен совершенствовать свой талант. Работая, ты с каждым разом будешь играть все лучше.

– Прошу тебя, перестань! – Она вырвала у него свои руки. – Я не изменю решения. Я не могу…

– Из-за того, что ты графиня?

– Нет, у меня будет ребенок.

– О, пропади все пропадом! – Бернар, наполнив свой бокал, увидел, что Лидия плачет. – Я знаю, ты обо мне не часто вспоминала, но я-то ежедневно всматривался в твое лицо в монтажной комнате. Я изучил твое лицо, фигуру, жесты, мимику, и теперь знаю тебя лучше, чем прежде, и люблю гораздо сильнее. – Он поцеловал ее. – Роди ребенка. Дай Стефану наследника… ведь это все, что ему надо. А потом возвращайся ко мне.

Все будет по-другому. Я тоже сильно изменился.

Лидия вытерла слезы.

– Нет, Бернар. Мне нравится моя жизнь. Все изменилось, То, что было между нами, осталось в прошлом.

Он взъерошил волосы.

– Но у тебя есть ключ от моей квартиры.

Стефан вернулся лишь в воскресенье вечером, когда Бернар уже уехал и увез свой фильм. Граф пообещал посмотреть его вместе с Лидией в Париже, но, судя по всему, его это не слишком интересовало.

В конце марта в одной из частных клиник Парижа Лидия родила девочку за две недели до срока. Разочарованный Стефан держался стоически.

– Ничего, дорогая, – сказал он Лидии, когда медицинская сестра унесла малютку. – Мы, не теряя времени, продолжим начатое.

Глава 17