Грешки

Музыканты взяли свои инструменты, и рев усилился. Как только Гарт Мичем поднял руки над головой, Джуно залила сцену пурпурно-оранжевым туманом и ярким пятном высветила певца.

— Спасибо… спасибо… — Он ждал, когда аудитория успокоится. — Спасибо, друзья мои. А теперь мы исполним новую песню… написанную мною. Я впервые пою «Женщину с Дикого Запада».

Толпа взревела от восторга, Гарт тронул струны гитары и, круто повернувшись, склонился к микрофону.

— Женщина с Дикого Запада!.. — выкрикнул он.

Где взять слова,
Чтобы в песне ворпеть
И карие глаза, которых нет чудесней,
Волну волос, которых краше нет,
Взглянув на ножки стройные,
Я голову теряю…
О женщина с Дикого Запада!

Сидя у пульта освещения, пораженная Джуно расплылась в улыбке. Многим ли женщинам объяснялись в любви перед десятью тысячами фанатов рока, ревущих от восторга? Да, такое впечатляет… хотя Шепа едва ли обрадовало бы. Это песнь вожделения, а не любви. Гарт пока не говорил об этом прямо, но Джуно ждала от него первого шага. Вот, кажется, и дождалась.

Все это волновало девушку и — что уж греха таить — льстило самолюбию. Ведь Гарт прославил ее в песне, так же как Стив Стиллэ Джуди Коллинз в песне «Голубые глазки Джуди»… Что ж, может, и песня Гарта станет классикой.

Чем мне привлечь тебя к себе?
Вглядись в меня:
Я — парень что надо.
О женщина с Дикого Запада!
Хочу тебя,
Я так хочу тебя…

В артистической уборной было столпотворение. Гости, репортеры, телохранители, фанатки, сопровождающие группу в турне, и прочие приближенные лица передавали друг другу бутылки и сигареты с «травкой», накладывали на тарелки креветки и мясо под соусом тартар. Все что-то говорили, перебивая друг друга.

Наконец Гарт подошел к Джуно, обнял ее и улыбнулся своей знаменитой сексапильной улыбкой.

— Ну как, девушка? Что скажешь?

Джуно охватил сладкий трепет предвкушения, однако она не подала виду. Что бы там ни случилось, терять голову нельзя.

— Очень мило, Гарт. А для Шепа ты тоже песенку напишешь? Он не должен думать, что его обделили вниманием.

— Шеп за океаном, любовь моя. — Гарт медленно провел рукой по ее спине. — А я здесь, рядом. — Он помолчал, пристально вглядываясь ей в глаза. — Ну так что скажешь?

— Чудесная песня, Гарт. Но у меня свидание со старым другом.

— Я тоже твой старый друг. — Он поцеловал ее. — Ну что ж, торопиться некуда. Турне еще не скоро закончится.

Алекс и Тори Сейдж жили на Пятой авеню, в квартире на двадцать втором этаже, окна которой выходили на Центральный парк. На красных, отделанных черным лаком стенах висели картины модернистов. Бросалась в глаза эксцентричность меблировки, соединяющей восточный стиль с современным.

На ужин подали суфле из омара, салат и шоколадно-апельсиновый мусс.

— Чашечку кофе, Джуно, или чаю? У нас есть обычный и с добавлением разных травок, — предложила Тори Сейдж, убирая со стола десертные тарелки.

Лидия оказалась права. Тори, высокая красивая женщина, с гладкой матовой кожей и темно-каштановыми волосами до плеч, длинноногая и стройная, вызвала бы зависть у любой манекенщицы.

Кофе с ликерами они пили на балконе. От легкого влажного ветерка шевелились листья пальм, посаженных в кадках.

— Алекс! — Тори пригубила ликер. — Расскажи Джуно о своей блестящей идее для рекламы машин «Вуазон моторе».

Алекс поморщился:

— Мне не хочется говорить о рекламе.

— Не ломайся. — Тори взглянула на Джуно. — Он просто скромничает. Идея потрясающая. Представляешь, как будет сверкать на солнце серебристая машина где-нибудь на Ниле…

— Перестань, Тори! Прошу тебя, смени тему. Ведь я занимаюсь этим только ради заработка.

— О Господи! Джуно, неужели он и раньше был таким? Ведь его ничто не вдохновляет!

— Не правда, — раздраженно возразил Алекс. — Меня не вдохновляет лишь то, что связано с Мэдисон-авеню.

— Ты сейчас работаешь и над пьесой? — спросила Джуно.

— Я написал всего пять страниц, но и они давно покрылись пылью.

— Времени не хватает, — пояснила Тори. — После работы мы обычно чем-то заняты. А по уик-эндам обычно ездим к моим родителям или на остров. Подумываем, не купить ли дом в Спрингс.

Тори подавила зевоту. Джуно взглянула на часы:

— О, уже почти два часа ночи! Мне пора.

Тори подняла руку:

— Нет-нет, это я, пожалуй, пойду спать, а вам, наверное, есть о чем поговорить, ведь вы так давно не виделись.

— У меня завтра много дел.

— Ну что ж, я провожу тебя до такси.

В вестибюле Алекс взял ее под руку.

— Пойдем куда-нибудь выпьем. Бар на противоположной стороне Мэдисон открыт ночью.

Они сели в глубине переполненного бара.

— Никак не могу к тебе снова привыкнуть. — Алекс улыбнулся. — Особенно к твоему британскому акценту.

Мы, конечно, и раньше замечали твою экзотичность…

— Я тоже не могу привыкнуть к тебе. Все вроде так же, как раньше, но ты стал каким-то чересчур правильным.

— Благодарю, только этого мне и не хватало!