Греши и страдай (ЛП)

— Ты многое для меня, Клео. Но этого все еще недостаточно. До конца этого не хватит.

Глава десятая

Килл

Я попаду в ад.

Теперь я знал это. На прошлой неделе ей исполнилось тринадцать. Я говорил себе, что она достаточно взрослая, чтобы нести ответственность за все разочарования и потребности, возникающие внутри меня. Я верил своим собственным рассуждениям о том, что она достаточно взрослая, чтобы знать, что она предлагает.

Итак... я поцеловал ее. Украл ее первый поцелуй на качелях в парке. И снова, когда мы приехали домой.

Я отвел ее за клуб и засунул язык ей в горло. И, черт возьми, если это было не самое лучшее в моей жизни.

— Килл, шестнадцать лет

Дом.

Ничто в мире не могло сравниться с радушными объятиями безопасности и убежища.

Ворота вокруг моей собственности распахнулись, и гладкому «Мерседесу» потребовался только мягкий толчок, чтобы проскользнуть в ожидающий гараж. Автомобиль отлично сочетается с черным «Мустангом» и «Ленд Ровером». Как будто для него было создано последнее оставшееся место.

Мой «Триумф» покоился, как мифический зверь, в центре, ожидая, когда он оживет и помчится по дорогам. Его матово-черный каркас впитывал свет из космоса, как черная дыра — там не было хрома — в отличие от декорированной феерии Грассхоппера.

Когда я припарковался и дернул ручной тормоз, признал, я признал, что мой гараж автомобилей пополнился этой новейшей машиной.

Если бы Грассхоппер украл его, я бы вернул его владельцу с благодарственным подарком. Но если он купил это честно, значит, я оставлю его себе. Шанс пятьдесят на пятьдесят. Я полагал, что мне придется подождать, чтобы узнать.

Клео зашевелилась на заднем сидении. Она заснула тридцать минут назад. В тот момент, когда ее глаза закрылись, и ее лицо погрузилось в сонную мягкость, я испугался. «Следует ли ей поспать после того, через что она прошла? Следует ли мне не давать ей спать, пока ее не осмотрит врач?»

Но, наблюдая за тем, как она отдыхает, у меня не хватило духу разбудить ее. У меня не было сил снова ссориться с ней из-за того, что могло разлучить нас.

«Как она вообще может смотреть на меня? Как может любовь все еще светиться в ее взгляде?»

Я не мог понять, как она выбралась из безумия моего отца и не только осталась сильной и упрямой, но и осталась той же Клео, которую, как я думал, потерял навсегда. Она была чем-то уникальным и чертовски бесценным.

— Мы дома, Лютик.

Ее глаза приоткрылись, осознанность медленно оживила ее лицо. С тихим стоном она коснулась своей головы и села.

— Извини, я не хотела оставлять тебя одного.

Мои губы дернулись. Даже сейчас, несмотря на свою боль, она больше беспокоилась обо мне.

Блять, я любил эту женщину.

Опустив ноги на пол, Клео потянулась, чтобы открыть дверцу машины.

— Подожди.

Ее глаза широко раскрылись.

— Почему? Что я сделала?

— Не двигайся.

Не дожидаясь ее ответа, я вылетел из машины и открыл ей дверь. Мир перевернулся. Мой мозг захлебнулся в черепе, и приступ тошноты ударил меня по горлу. «Черт, я не должен был двигаться так быстро».

Держась за дверцу машины, я тяжело дышал через нос. Давление пульсировало с каждым ударом сердца, но постепенно ослабевало.

Я не хотел, чтобы Клео двигалась. Врачи сказали, что движение только усугубило опухоль на моем мозгу. Если бы у Клео тоже было сотрясение мозга, я бы предпочел двигаться за нас обоих, чтобы только у одного из нас были серьезные побочные эффекты.

«Я уже потерял большую часть своего IQ... так что если я и потеряю еще несколько очков, то это не существенно».

Когда я открыл глаза, на лице Клео было беспокойство.

— Артур, тебе нужно снова сесть. Похоже, ты вот-вот потеряешь сознание.

— У меня все нормально, — я нагнулся, чтобы схватить ее.

— Подожди. Что ты делаешь? — Клео отбросила мою руку, пока я собирал одеяла. — Знаешь, я могу ходить.

Я не стал отвечать.

Обхватив ее за плечи и колени, я стащил ее с кожаного сиденья и поднял на руки.

«О, черт бы меня побрал».

Меня охватила тошнота. Моему мозгу казалось, что он вот-вот вытечет у меня из ушей, как спагетти.

— Господи, Арт, опусти меня. Ты дрожишь, как наркоман.