Грендель

– Нет, это по части состава экспедиции, – успокоил Дышкела пандигий. – Нужно, чтобы с нами отправился супертанк Бенедикт Спиноза вместе с экипажем. И с вооружением. Он и информацию поможет собрать и защитит, если что. Хотя мы с коллегой и сами не беспомощные младенцы, но опора не помешает. И передвигаться на нем удобно.

– Думаю, этот вопрос мы решим, – с облегчением сказал ученый. – Возьмем в аренду. А с вами договор заключим. И уж что-что, а красиво оформленное благодарственное письмо от Академии наук я вам обещаю. Даже два!

– Так это же в корне меняет дело! – вяло воскликнул Хорригор и обессиленно распластался на спине, раскинув руки. – Надо было именно с этого и н-начинать… с бла… благодарственного письма… За всю свою длинную ж-жизнь я н-не получал ни одного бл… бл… – тут глаза его закрылись, и иргарий замолчал.

– Ну надо же! – растрогался Дышкел. – Кто бы мог подумать? Тогда мы тут с коллегами посоветуемся и еще что-нибудь сообразим. Какой-нибудь сувенирчик.

– А меня, пожалуйста, золотыми буквами на скрижали истории, – попросил Аллатон. – Если там, конечно, местечко найдется.

– Расчистим! – с легким сердцем пообещал ученый. – Вы только результат привезите.

– А я по своей линии просигнализирую, чтобы туда фрегат направили, – вдруг заявил сосредоточенный и трезвый полковник Лалеков. – Дабы дать отпор любым чужакам!

* * *

Очередной вечер после очередного дня службы Дарий и Тангейзер вновь проводили в кабаке «Место встреч». Редкими глотками пили все то же пиво, лениво похрустывали все теми же вялеными ухвичками. Бармен протирал посуду и смотрел футбол, причем это была прошлогодняя запись, когда за местный «Лург» еще играл неувядающий Тимо. Дарий думал о том, что надо бы наведаться к себе домой, в уютный Верт, – хоть пыль протереть в пустой квартире. Тангейзер просматривал в комме присланные мамой горные пейзажи – Маркасса вместе с Уиром Обером отправилась на Бриндию, где обнаружилась еще одна община пандигиев.

Комбат Милица уже осуществил задуманное – вся территория воинской части теперь была утыкана искусственными цветами, а на танках красовались веночки. В принципе, воинская часть не стала от этого выглядеть хуже, только отовсюду так и лезли в глаза таблички с придуманными Спинозой надписями. Да и они, в общем-то, не мешали, и более того – внесли элемент веселья в казарменный быт. А все потому, что некое неустановленное лицо (или лица) в первую ночь после появления табличек переделало надписи на некоторых из них. Например, надпись у штаба: «Помни, боец: комбат – верный друг и брат!» приобрела следующий вид: «Помни, боец: комбат – черный друптикрат!» Всем было известно, что друптикрат – это один из смазочных материалов для «трицеров», и черным он становится только при попадании в кормовую трубку, которую на армейском жаргоне именуют «анусом». На другой табличке «танки» преобразилось в «титьки». Досталось и еще одному изречению: «Разбегайтесь, остолопы: танк найдет любые тропы!» Там в слове «тропы» буквы «т» и «р» были заменены на букву «ж»… И так далее. Милица рвал и метал, но сделать неустановленное лицо установленным пока не смог.

Подняв взгляд от бокала, Дарий вдруг громко скрежетнул зубами, и смугловатое лицо его побелело.

– Ты чего? – недоуменно спросил Тангейзер.

Силва поставил бокал и, шумно дыша, начал подниматься из-за стола. Он смотрел куда-то в сторону двери, пальцы его сжались в кулаки, и вовсю забегали желваки на скулах. Тангейзер повернул голову и увидел, что у входа стоит, оглядывая немногочисленную публику, довольно высокий плотный мужчина с короткими светлыми волосами, одетый в штатское, но с явно военной выправкой. Заметив вставшего Силву, он удовлетворенно кивнул и почти строевым шагом направился к столу танкистов.

– Кто это, Дар? – задал новый вопрос Тангейзер. – Что-то мне лицо твое не нравится…

– Это капитан Вайринен, – глухо процедил Силва. – Тот самый тип, из-за которого я угодил на Пятку.

– Ага… – озадаченно протянул Тангейзер, посмотрел на приближающегося мужчину и с беспокойством перевел взгляд на Дария. – Только ты это… держи себя в руках, соблюдай субординацию… А то опять туда угодишь.

– Видно будет, – неопределенно сказал Силва.