Греховные поцелуи

У нее было такое чувство, будто какое-то чуждое ей существо овладело ее разумом и телом. Девочку охватил дикий ужас от осознания того, что совершало это другое существо, проснувшееся в ней. Джильберта бросилась в воду и поплыла к тому месту, где Терри пошел ко дну. Она нырнула глубоко в воду – прозрачную, зеленого цвета, в которой солнечные лучи отражались подобно множеству светящихся спиц. Джильберта ясно видела все до самого дна. Это был жуткий сюрреалистический мир, и тут она заметила Терри.

Он был неподвижен, с поднятыми вверх коленями и опущенной головой – как скрюченный человеческий эмбрион, плавающий в недрах земли. В два броска Джильберта подплыла к нему, схватила под мышки и вытолкнула на поверхность, словно торпеду. Его кожа приобрела мертвенно-бледный цвет. У Джильберты не было времени пощупать пульс, посмотреть, дышит Терри или нет. Она перевернула его на спину, положила его подбородок в изгиб своей левой руки так, чтобы вода не попала ему в нос и рот, и поплыла к шлюпке. Двенадцатилетней девочке потребовались неимоверные усилия, чтобы перекинуть брата через планшир, но от страха выброшенный в кровь адреналин придал ей необычайную силу. Джильберта взобралась в шлюпку и, опустив безжизненное тело Терри на спину, склонилась над ним, приложив ухо к его рту, но ничего не услышала. Джильберта перевернула брата на бок, широко раздвинула его ноги и прижала свои ладони к его спине. Она сильно нажала ладонями, а затем резко уменьшила давление, затем снова сильно нажала и снова ослабила, и так снова и снова, в такт своему собственному дыханию. Из горла Терри вышло немного воды, но он оставался абсолютно неподвижным и не подавал никаких признаков жизни. Джильберта почувствовала, что наступает предел ее выносливости. Пот градом катился по ее лицу и телу и, словно дождь, стекал каплями на загорелую спину Терри. Он по-прежнему никак не реагировал на ее усилия.

– Не умирай, Терри! Ты не должен умереть! Боже милостивый! Пожалуйста, помоги мне! – молила Джильберта и в отчаянии перевернула брата на спину. – Я верну тебя к жизни, Терри! Я вдохну свою жизнь в тебя!

Она зажала ему нос, приложила рот к его открытому рту и вдохнула теплый воздух в легкие брата. Его грудная клетка поднялась, а затем опустилась, когда Джильберта оторвалась от него, чтобы передохнуть. Она повторяла это много раз; ей казалось, что прошла целая вечность. Наконец мертвенно-бледные веки Терри затрепетали. Еще несколько вдохов и выдохов, и у него от спазмов свело конечности. Надежда девочки сменилась благоговением, когда его посиневшие губы дрогнули и еле слышно прозвучало:

– Джилли...

О, чудо из чудес! Терри медленно открыл голубые глаза – омуты ужаса.

– Все в порядке, братишка, – радостно сказала она, нежно гладя его по щеке. – Ты поправишься.

Джильберта опустилась на колени, осторожно приподняла Терри и, обхватив руками, стала баюкать. Она прижималась щекой к его холодной щеке и рыдала так, что казалось, у нее вот-вот разорвется сердце.

– Терри, мне так жаль! Я не знаю, что на меня нашло. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

Терри приподнялся и с удивлением посмотрел на нее:

– Джилли... ты плачешь. Не надо... все в порядке... Джилли, ты спасла мне жизнь. – Терри тыльной стороной ладони вытер слезы с ее лица. – Ты самая лучшая сестра на свете. Я люблю тебя, Джилли. Я действительно тебя люблю, даже если я это не показываю.

Терри обнял сестру и положил ее голову себе на плечо.

– Я тоже тебя люблю, Терри, даже если я и выбрала очень странный способ доказать это.

Когда они подошли к дому, их мать и Лиз сидели на парадном крыльце.

– Почему ты так промок? – с тревогой спросила Линда. – И у тебя, Джилли, мокрые новые шорты и блузка. – Голос матери поднялся на более высокий регистр. – Вы ведь не выпали из лодки, не так ли? О Боже, что случилось? – закричала она.

Джильберта открыла было рот, чтобы все рассказать, но вмешался Терри:

– Во всем виноват я. Я столкнул Джилли за борт, и она в ответ забрызгала меня.

– Ты столкнул свою сестру за борт? – Линда была в ужасе. – Какой страшный поступок ты совершил! Ведь она могла удариться головой и утонуть.

Терри стоял молча, понурив голову. Джильберта никогда не видела, чтобы ее мама так сердилась на сына. Линда подошла к Терри и изо всех сил влепила ему пощечину.

– Это предел, Терри! А сейчас марш наверх, молодой человек, и оставайся в своей комнате весь день! – приказала Линда.

– Хорошо, мама, – покорно ответил Терри, но перед тем как войти в дом, взглянул на Джильберту: – Я сожалею о том, что случилось, сестричка.

Выражение лица Терри Финча было непроницаемым.

Глава 8

Джильберта отошла от окна и снова села за письменный стол. Инцидент в Лун-Лейк стал поворотным моментом в ее жизни. Начиная с того самого дня ни она, ни Терри никогда больше не упоминали об этом случае, и он ее больше не мучил. Пожалуй, теперь – после недавней схватки со смертью – он вел себя так же настороженно и так же боялся Джильберту, как сестра когда-то боялась его. Они полностью поменялись ролями.