Грехи сердца

― Нет. ― Даган сжал в кулаке кулон и стащил через голову с мертвого парня. Затем встал и пожал плечами. Аластор наблюдал за ним, сузив глаза с растущим интересом, пока Даган решал, что лучше рассказать. Не всю историю, но хоть что-то. ― Я думаю, что возможно видел этот кулон прежде.

― Где?

Даган не был готов поделиться. Предпочитая разыскать этот особый контакт самостоятельно.

― Я сам разберусь с этим.

Он воевал с мельницами, пытаясь установить связь там, где по всей вероятности ее не существовало, поскольку других ходов у него не было. Ничего с чего можно было начать поиски.

Кто-то убил младшего сына Сета, и казалось, никто не знал обстоятельств. Он закидывал удочки по всему Потустороннему миру, как только они узнали об убийстве Локана, но никто ничего не знал и не рассказывал.

Может, стоило использовать более действенный второй вариант. Страх всегда был сильным мотиватором, и столь же сильно подавлял.

Лениво перевернув кулон, Даган прочел иероглифы на плоской поверхности:

О мое сердце, которое я получила от моей матери,

Мое сердце, подаренное моей матерью,

Мое сердце, ведущее меня по жизни,

Не иди против меня как свидетель.

Это то же стихотворение, которое он прочитал на другом кулоне десятилетие назад. Или возможно это тот же кулон. Даган не хотел даже рассматривать такую возможность.

― Ссылка на мать... ― пробормотал Аластор.

― Да богиню материнства и изобилия... Исет. ― Исида. Еще одно гребаное совпадение. С резким рывком Даган протянул извивающуюся душу и окровавленный мешок Аластору. ― Отнесешь старику ужин за меня?

― Это доставит мне кровавое удовольствие. Я живу, чтобы служить, ― в словах сквозил сарказм, лежавший в основе горькой правды. Они все живут, чтобы служить. Именно поэтому они порождены. Ни один из самых влиятельных богов Потустороннего мира не мог перемещаться в Верхний мир по желанию. Включая Сета. Чем больше власти, тем меньше мобильности. Это была гарантия безопасности, установленная шесть тысяч лет назад, чтобы гарантировать, что они не вторгнутся на территории друг друга, или в человеческий мир. Поэтому Сету необходимы эмиссары, рабочие пчелы, чтобы быть его глазами и ушами в Верхнем мире. Бог называл их "союзниками".

Большинство ― превращенные души, тщательно отобранные из бесконечного потока, которым предложили стать одной из элит Потустороннего мира ― жнецами душ.

Лишь четверых из них воспитывали для этого с детства.

Есть ли лучший способ гарантировать преданность союзников, чем самому их воспитать? В действительности, первый опыт оказался настолько успешным, что Сет зачал еще троих сыновей. Четверо сыновей от трех человеческих женщин.

И главное, они были лояльны. Друг к другу. И к Сету, хотя все одновременно ненавидели и любили его.

Однако в первую очередь они семья. Даже если не совсем нормальная, как и вся преисподняя.

― Ты мне нужен, чтобы проверить содержимое бумажника, ― сказал Даган, передав и его. ― Найди экстренный контакт ― Фрэнка Мартина. Брата. И проверь, что находится по указанному на визитке адресу.

Аластор рассмеялся:

― Сделаю сию минуту, ваша истекающая кровью светлость.

Даган бросил на него взгляд и сказал с ложным британским акцентом:

― Я отнюдь не тот, кто истекает кровью, приятель.

Со страдальческой гримасой Аластор покачал головой.

― Даже. Не. Пытайся. Так что ты будешь делать, пока я свалю исполнять все твои поручения?

Чем он займется? Его пальцы сильней сжали кулон.

Отвернувшись, Даган совладал с эмоциями, сопротивляясь внезапной волне черной ярости, грозившей отнять голос, разум, здравый смысл. До смерти Локана он не испытывал подобного, но с тех пор как не смог найти брата, его убийц ― сама невозможность помешать убийству ― в первую очередь это значило, что он не мог полностью справиться с гневом частично направленным на самого себя. Частично на отца. За то, кто он. Именно этот факт сделал Локана мишенью. За то, что старик не использовал свою огромную силу, чтобы защитить сына.

Хотя стоит признать, что сейчас Даган не справедлив. Он знал, что Сет не может находиться сразу везде, не может знать всего. Но когда красный поток ярости захлестнул его, рациональность, казалось, не имела значения.

― Скажи, куда ты направляешься, Даг. ― Тон Аластора стал тверже.

У Даган вырвался угрожающий смех, когда разжав кулак, он посмотрел на кулон, видя при этом лицо девочки.

« Так или иначе, она связана с происходящим».

― Я оправляюсь на охоту, ― прохрипел он. ― За тем, кто выжил.

Торонто, Канада.

Петр Кузнецов Высокопреподобный Сетнэхт поглядывал на гостей, сидящих за длинным низким деревянным столом, за которым они собрались для церемониального обеда в Храме Сетнэхта.

― Жертва крови необходима, чтобы двигаться вперед.