Грехи семи добродетелей

Я слышала все едкие слова, что копьями вонзались со спины прямо в душу. От каждого из них мое тело содрогалось, получая пощечины. Было такое ощущение, что в мои чувства плюнули, сломали веру изнутри. Я как-то говорила, может быть, хоть чувство любви не разочарует меня в этой жизни. Так вот, разочарование не совсем подходящее слово. Меня сломали, как карточный домик, который выстраивался все это время.

Вот, как это ощущается. Полный упадок сил и обнуление. Внутренний мир трещал по швам, истинное обличие реальности.

Про доверие вообще и речи идти не могло. Казалось, теперь это качество навсегда утрачено для моей личности. Никому не смогу доверять, даже своему сердцу, так как позволила себе оказаться в такой западне.

За что он так со мной?

Можно же было сделать все по-другому. Грех Гордости заранее построил сценарий и манипулировал мной так, чтобы все соответствовало ожиданиям. Я часто слышала фразу: «Так не пойдет». Она эхом отзывалась в моей голове. Мозаика приобрела целостный вид.

Какая же я наивная дура, которая влюбилась в такое бездушное существо, которое не способно на подобное и даже не знает, что значит любить… И я не знала до недавнего времени. … В груди щемит ноющая боль, хочу убежать … куда-нибудь.

От осознания мысли, что все это было постановкой, чтобы создать иллюзию доверия друг к другу меня бросало в холод. Волосы зашевелились, поняв свою роль в спектакле Греха Гордости, где я как трофей победителя была при нем на подхвате в случае чего, запасным тузом в рукаве.

Все эти грехи… боже… они все знали, и ни один не сказал, что я с Дженнифер погрязла в болоте лжи, лицемерия и обмана. Кроме намеков Греха Лени и Гнева.

Стоун же называл меня святой, а я не предавала этому обращению значения. А Вайлд приоткрыл занавес с правдой, открывая мои глаза.

Я пыталась изменить Юджина, думая – у меня получается, я видела, что он менялся, но это был лишь отрепетированная театральная пьеса, … где я декорация, возомнившая себя главной актрисой, а на самом деле была пешкой на шахматной доске, которой можно управлять по щелчку пальца. И в этой партии черный король съел меня и отправил вон из игры.

И это после всего, что было …

В голове по кругу звучала фраза Юджина, в которой было ни капли сожаления и чувств. В голосе так и чувствовалось превосходство и пренебрежение.

«– Сначала я ее запугивал, но потом нашел другой способ, так как он более эффективно приносил плоды». 

Мое тело трясло, а сердце выпрыгивало из груди, но не от страха, а от понимания – все, что я видела и чувствовала – искусственно созданный образ самим Дарвудом, который сделал ставку на мое воображение. И … он сорвал куш, поставив на меня.

Какой гнилостностью нужно обладать, чтобы играть с настоящими чувствами живого человека!? Я ЖИВАЯ!

Опустошение и отчаяние накатились, как агония. Я бросалась с Юджином во тьму его греха, пытаясь понять ее. Он лишь создал видимость, что открылся мне по-настоящему, а я с легкостью поверила.

Как наивная смертная. …Какая я жалкая, аж противно от самой себя.

Я никогда и никого не любила так, … да, и вообще не любила по факту ровно до встречи с ним. Дженнифер это совсем другое, не та форма чувств, о которой шла речь. Но, увы, это случилось помимо моей воли, а с подачи Дарвуда. Я была искренней во всех моментах и эпизодах нашей истории, когда мы беззаботно беседовали при работе над портретом; когда в подготовительные дни к Балу я репетировала танец, дабы ему не было стыдно; когда полночи болтали по теме и нет; когда вкладывала душу и заботу в эскизы масок, когда давала волю своим потаенным желаниям, чтобы растворяться в этом парне … Я отдавалась вся – целиком и без остатка, как полная идиотка. Юджин наверно каждый день мысленно восторгался самому себе, как умело он управлял своей марионеткой.

Чувствую себя ничтожной … и от этого чувства не избавиться и нигде не спрятаться.

Я злилась на себя,, что позволила поверить своему сердцу, а не голосу разума. И я попала в капкан, поздно узнав о своем положении. Дарвуд всего лишь разбил мне сердце, обозначив свои мысли на мой счет.

Я была для него лишь инструментом и не более.