Грехи распутного герцога

Дамон остановился и с таким неистовством впился в её губы, что она перестала их ощущать. И совсем перестала дышать. Казалось, ей не нужен воздух, пока он рядом. Ей больше ничего не нужно. Кроме него… Его губ… Его рук… Его тела, слитого с ней воедино.

Его рука переместилась на её грудь. Герцог погладил одно из полушарий сквозь платье, нашёл сосок и стал ласкать и сжимать его, пока он не превратился в твёрдую горошину и не заныл, туго обтянутый тканью платья. Даже когда Фэллон почувствовала влагу меж своих бёдер, он всё ещё не двигался.

Девушка извивалась под ним от неимоверного желания, томные, отчаянные стоны срывались с её губ.

Зарывшись пальцами в его волосы, и грубо стискивая пряди, она приблизила его лицо к себе. Он наградил её едва уловимыми круговыми движениями, стараясь стимулировать самую чувствительную точку её лона. Лихорадочно всхлипывая, Фэллон оторвала от него свои губы и жалобно вскрикнула. Она согнула ноги в коленях, приподняла их и обвила его бёдра своими лодыжками.

— Пожалуйста! – умоляла девушка, извиваясь под ним.

Герцог уставился на неё своим взглядом — серебряным, как лунный свет, струящийся из окна над ними.

Ещё не зная, зачем это делает, она стала самопроизвольно сокращать свои внутренние мышцы вокруг находящегося внутри неё члена.

Застонав, Дамон прислонил голову к изгибу у основания её шеи и начал двигаться. Стремительно и быстро, вторгаясь в её недра и выходя наружу, повторяя это в бешеном и жестоком ритме. И все равно она хотела большего. Она хотела его всего. Фэллон отклонила голову назад и громкий крик сорвался с её губ, но он заглушил его поцелуем. Вдруг что–то словно взорвалось у неё внутри.

Волны удовольствия нахлынули одна за другой. Она задрожала, когда он стал быстрее проникать в неё, их тела, соприкасаясь, издавали такие волнующие и грубые звуки, о которых она раньше и понятия не имела. С дрожью и глухим стоном Дамон кончил, изливая своё семя глубоко в неё.

Задыхаясь от пережитого волнения, девушка зарылась пальцами в его волосы и притянула его голову плотнее к себе. И тут до неё дошло. Демонический герцог только что занимался с ней любовью на поверхности кухонного стола. И каждый момент их соития приводил её в восторг.

Слабая дрожь всё ещё сотрясала её тело, но остатки желания постепенно покидали его. Когда Дамон поднял голову вверх и их взгляды встретились, она нервно содрогнулась. Он до сих пор находился внутри неё, и Фэллон чувствовала, как пульсирует и вздрагивает его плоть. Ощущение было как будто далёкое от реальности, сверх опьяняющее. Словно они стали одним существом. Слились воедино. Связью, о которой она никогда не знала раньше. По выражению его глаз, девушка поняла, что ему так же как и ей не хочется прерывать эту связь.

В течении нескольких минут они лежали, не двигаясь, только их грудные клетки то поднимались вверх, то опускались вниз, пытаясь уравновесить дыхание. Смотря ему прямо в глаза, Фэллон пропускала сквозь пальцы шелковые пряди его волос и безумно мечтала о том, чтобы ей не нужно было шевелиться и чтобы магия этого мгновения могла длиться вечно. Ощутив душевную муку, она закрыла глаза. Этому желанию не суждено свершиться.

Должно быть, Дамон подумал о том же самом. Его губы вытянулись в прямую линию, и он поднялся, оставив её тело в покое. Она чувствовала себя совершенно опустошённой. Как и раньше. Только на этот раз кое–что изменилось.

Теперь она знала, что значит ощущать на себе его ласки и обнимать его так крепко, что терялось представление о том, где заканчивается его тело и начинается её. Знала, что значит по–настоящему чувствовать его. Чувствовать внутри себя. Распутный герцог. Мужчина, который никогда не будет её.

Но которого она всегда будет желать.

Глава 24

Пока Доминик быстро приводил в порядок свою одежду, он не переставая смотрел на неё. Взяв девушку за руку, герцог помог ей спрыгнуть со стола. Очутившись на абсолютно неустойчивых ногах, она покачнулась.

Доминик проклинал себя за то, что взял её прямо на кухонном столе, словно какой–то полоумный ублюдок. Она же была девственницей, чёрт возьми! Девственницей! Она заслуживала большего. Лучшего. Он спокойно мог дать ей это. Герцог попытался отобразить в своём взгляде то, о чём сейчас думал… но он не вымолвил и слова в качестве извинения. Будучи безнравственным человеком, он не жалел, что занялся любовью с ней. Остальное — не важно. Девственница или нет. На кухонном столе или нет. Полоумный ублюдок или нет.

— Пойдём, — пробормотал он, выводя её из кухни. Фэллон без сопротивления, по собственному желанию следовала за ним. Не задавая вопросов. Удивляясь своему поведению. Он молча вёл её по лестнице для слуг, сквозь пустые коридоры, то мерцающие в ярком свете луны, то погружающиеся в темноту. Они направлялись прямиком в его спальню.