Грехи отцов. Том 1

Веревка снова натянулась между нами, когда я наблюдал за тем, как он пытается сделать выбор. Он мог бы уйти, не боясь, что я буду его как-нибудь преследовать, потому что он знал, что я не сделаю ничего, что бы расстроило Вики. Ведь у него слишком большие ставки в банке Ван Зейла, больше, чем он мог рассчитывать получить где-либо еще, а если со мной что-нибудь случится, то банк у него в кармане. Он не любит Англию, но ему надо выжить. Он мог бы использовать все свое обаяние, утверждая, что он стопроцентный американец, и в большинстве своем англичане не догадаются, что Келлер — немецкая фамилия. И даже если они подумают, что он немец, они скорее всего решат из-за его темных волос, что он немецкий еврей.

Эти мысли заставили меня улыбнуться. Этот раунд выиграл я.

— Хорошо, — сказал он, всем своим видом показывая, что великодушно уступает мне, хотя мы оба знали, что это я вырвал у него победу. — Англия так Англия, я еду!

Мы улыбнулись друг другу. Я готов был упасть в обморок от облегчения. Я победил. У меня еще крепкая рука. Он не осмелился слишком сильно меня ударить. Я спас своего внука от того, что он вырастет немцем, и я бесспорно все еще оставался боссом, несмотря на беспрецедентное посягательство на мою власть.

— Мы устроим двухлетнюю командировку в Лондон, — сказал я добродушно, — а затем ты сможешь передать дела кому-нибудь еще и привезти Вики обратно.

Сэм сделал глубокий вдох и нанес мне в спину сокрушающий удар:

— Послушай, Нейл, — сказал он, — я вижу, что ты меня не совсем понял. Мы не вернемся обратно в Нью-Йорк.

Я ничего не сказал. Говорить было невозможно. Едва ли возможно было дышать.

— Я согласен начать работу в Лондоне, — сказал Сэм рассудительно, — потому что с деловой точки зрения это звучит убедительно. Но как только работа лондонского филиала будет налажена, я поеду устраивать филиал в Германии. Я этого давно хотел — и Вики этого тоже хочет, Нейл, смотри не ошибись. Вики хочет того же, чего я, и она хочет быть там, где я, и ты не хочешь расстраивать Вики, не правда ли? Ты любишь Вики и не хочешь причинить ей страдание тем, что ты не слишком, скажем так, гибок, чем должен быть.

Последовало новое ужасное молчание, и, когда мы посмотрели друг на друга, я, наконец, понял, как на самом деле обстоят дела: о Викиной судьбе пеклись не просто ее муж и отец, но два человека, чья дружба была непоправимо разрушена, два хищника, выслеживающих друг друга в жестоком отвратительном мире, насыщенном ревностью и мстительностью. Я увидел также, что правда не белая, не черная, а представляет собой смесь того и другого. Сэм любил Вики. Он хотел, чтобы ей было лучше. Но прежде всего он использовал ее для достижения своих целей, — а хотел он не только независимой жизни в Германии, вдалеке от моей длинной тени двойника, но и расплаты с процентами за ту ночь, когда он обнаружил меня у Кевина в мансарде с Терезой. Он собирается увезти от меня мою дочь и моего внука так же бесповоротно, как я увел у него Терезу, и я ничего не могу поделать, чтобы его остановить. Если бы я его уволил, он все равно уехал бы работать в Европу; если бы я попытался удержать его в Нью-Йорке, он все равно бы уволился и все же увез их от меня за океан. Возможно, он предпочитает оставаться в банке Ван Зейла, но, когда придет решающий час, он уволится и найдет другую, такую же высокую, должность в другом месте. Для него большее значение имеют его самолюбие и его месть, чем сентиментальные узы двадцатишестилетнего сотрудничества.

Я смотрел на осколки нашей дружбы и слышал свой голос, произносивший с трудом:

— Сэм, что случилось с теми двумя подростками, танцевавшими под музыку «Александер Регтайм бэнд»?

Он сбросил маску своего обаяния. Его лицо сделалось тверже, и он грубо сказал:

— Пластинка износилась, и мы стали играть в другие игры. — Он выпил свой мартини и встал. — Я лучше поеду обратно к Вики, а то она начнет волноваться, что там со мной случилось. И я не хотел бы пропустить, когда Эрика будут укладывать спать.

Он выиграл последний раунд. Я остался сидеть перед пустым стаканом.

— Пока, Нейл. Я рад, что мы все выяснили.

Я подождал, пока он ушел, а затем заказал еще мартини и попытался представить себе, как избежать жалости Алисии, когда она узнает эту ужасную новость.

— Я чувствую себя такой измученной, — сказала Вики, — и думаю, что это оттого, что я пытаюсь играть несколько ролей сразу: роль совершенной жены, отличной матери, замечательной дочери, образцовой падчерицы. Поэтому я должна избавиться от всех этих ролей и оставить лишь те, которые для меня важнее всего.

— Значит ты выбрала роль совершенной жены и матери? Ладно, это замечательно, любимая, это именно то, чего я для тебя всегда хотел, но…

— Это не значит, что я тебя не люблю, папа. Просто я должна перестать быть дочерью. Я больше не маленькая девочка, я хочу стать взрослой, но когда я вижу, как ты и мама боретесь за Эрика, это меня толкает назад в прошлое…

— Да. — Я отвернулся.

— Я хочу порвать со своим прошлым. Сэм понимает. Я просто хочу быть с Сэмом.