Грехи отцов Том 1

Мне стало жарко, но причиной этого больше не было смятение. Я слышала свой тихий голос:

— Я знаю, ты никогда не стал бы обманывать Корнелиуса при обычных обстоятельствах. В конце концов Корнелиус разрешил мне иметь дело с любым мужчиной, которого я выберу.

— Алисия, — сказал Джейк, — разреши дать тебе совет. Нейл, возможно, искренне верит, что может принять твою неверность невозмутимо. Он, вероятно, честно и искренне верит в это. Но на самом деле мало найдется мужчин, которые могут спокойно терпеть неверность своих жен, и я сомневаюсь, сможет ли Нейл когда-нибудь занять место среди этих немногих избранных. Правда заключается в том, что нет цивилизованного способа обсуждения супружеской неверности. Это вечный вопрос, касающийся первобытных чувств, и даже люди, думающие, что они всегда действуют согласно так называемым цивилизованным принципам, попадают в ловушку. Никогда, никогда не говори ему, что ты была ему неверна, и постарайся, чтобы он никогда об этом не узнал.

Я похолодела.

— Ты думаешь, для тебя будет слишком опасно вступить со мной в такие отношения?

— Нет, я этого не говорил. — Удовлетворенный, что я приняла его предостережение серьезно, Джейк, казалось, успокоился. Свободной рукой он дотянулся до сигареты. — Я думаю, если мы будем осторожны, — сказал он, — на девяносто девять процентов о нас никто не узнает. Только в книгах супружеская неверность неизбежно ведет к гибельным последствиям. Однако всегда существует небольшой риск и, откровенно говоря, этот риск я не в состоянии принять. У меня много дел с Нейлом на Уолл-стрит, и его хорошее отношение очень важно для меня. И, кроме того... — Он замолчал.

— Кроме того, — произнесла я холодно, заканчивая за него последнюю фразу, — что бы ни говорили те, кто пытается разделить современные взгляды, мужчина не должен спать с женой своего лучшего друга.

— Абсурд, это случается сплошь и рядом! Во всяком случае, мужчины, подобные Нейлу и мне, не имеют друзей в общепринятом смысле этого слова, а только союзников, помощников и знакомых. Или, другими словами: те, с кем мы ведем товарообмен, те, кого мы покупаем, и те, которых мы признаем, поскольку они нам подходят.

Я, должно быть, выглядела настолько потрясенной таким цинизмом, что он быстро добавил:

— Однако я люблю Нейла и уважаю его, хотя это не имеет отношения к тому, что я намеревался сказать: меня беспокоит твоя вера в то, что я являюсь лучшим решением твоей проблемы. Может быть, следует подождать, пока Нейл не оправится от своего временного помешательства и не вернется к тебе? Что, черт возьми, он делает с другой женщиной? Ведь по тебе он сходит с ума! Ты не можешь себе представить, как ты удивила меня, сказав, что у него постоянная любовница.

— Это от него не зависит, это не его вина... — На горе я начала плакать.

Рука Джейка сжала мою.

— Можешь ты попытаться объяснить мне всю проблему?

— Нет, я не должна... несправедливо по отношению к Корнелиусу... никто не должен знать.

— Не уверена ли ты, что лучше рассказать об этом кому-нибудь? И не думаешь ли ты, что основная причина моего присутствия здесь заключается в том, что ты нуждаешься в ком-то, чтобы довериться?

— Возможно. — Я стала искать носовой платок.

Он потушил сигарету.

— Во всяком случае, не думаю, что тебе нужен любовник, — сказал он, дотягиваясь до виски. — Я думаю, тебе нужен кто-нибудь, чтобы поговорить.

Я быстро ответила:

— Это не так просто.

— Нет?

Я покачала головой и наблюдала, как виски сверкало коричнево-золотым цветом, когда бокал был поставлен на стол.

— Я должен уйти, пока не наделал глупостей, — сказал Джейк, резко вставая.

Я ничего не сказала.

Он не двигался. Прошло несколько секунд. Я не могла смотреть на него.

— Не думай, что я не хочу тебе помочь.

— Уходи, пожалуйста, Джейк.

— Но я хочу, чтобы ты знала...

— Хорошо. Я понимаю.

Опять наступило молчание, перед тем как он вежливо сказал:

— Разумеется, мы должны встретиться снова. Если ты не предпочтешь...

— Да. Я хочу, чтобы мы продолжали встречаться, как если бы этого свидания никогда не было.

— Как пожелаешь. — Он пошел к двери. — Прости меня, но это наверняка самый мудрый шаг для нас обоих.

Я кивнула, опустила голову на свои сложенные руки и стала ждать звука закрывающейся двери. Ожидание казалось бесконечным, но наконец я услышала мягкий щелчок замка и поняла, что осталась одна.

— О, Боже! — заплакала я громко в отчаянии, и слезы полились сквозь пальцы, а тело сотрясалось от рыданий.

Его рука коснулась моего плеча.

Я всплеснула руками. Потрясение было настолько сильным, что превратило этот жест в возбуждающий призыв.

— Я закрыл дверь, — сказал он, обнимая меня.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ