Грехи отцов (СИ)

На БТР-ах были фонари. Мощные и дальнобойные прожекторы. Когда-то были. Сейчас на их месте красуются искореженные куски металла, приправленные запекшейся кровью, которую никто даже не собирался соскабливать с брони. Фонари вырвали с мясом, так же, как и ногу прошлого сержанта. Последнего факта, правда, Костян не знал. Не знал, как ему раздробили бедренную кость и всадили кривой нож под ребра и на всякий случай еще несколько раз в живот, печень и почки — стандартный набор. Сержант орал и ссал под себя кровью, пока полевой медик пытался что-то сделать. Не получилось. Еще теплому трупу всадили пулю в голову и кинули в кузов грузовика, из которого выгрузили боеприпасы и свежее еще моргающее мясо для тех, кто приходит в ночи.

Узел скорчился за иллюзорно-надежной скорлупой набитых песком мешков. Пули свистят где-то над головой, с визгом разрезая воздух. Крики людей и стрекот чего-то… чего-то чьи очертания, бесспорно гуманоидные, словно растворялись по краям контура в зыбком полумраке. Единственное, что можно было рассмотреть — это глаза. Два красных тлеющих уголька, прекрасно видных с такого расстояния. Огоньки исчезали, появлялись, дергались, припадали к земле, маневрировали.

А рядом с новобранцем валялся покойник. Точнее, полусидел, привалившись спиной к тому же укреплению. Осколок в шею, немного выше "воротника" бронежилета. Все лицо и камуфляж в крови. Остекленевшие глаза закрыты морщинистой кожурой век, а автомат — АК-12 с полупустым магазином уместился у него на коленях, цепляясь выступами лазерного целеуказателя, навороченной банкой пламегасителя и колиматорного прицела за разорванные штанины. Ага, наибольший урон от гранаты представляет не непосредственный взрыв, а снопы осколков, которые она расшвыривает в разные стороны. И у ночных тварей они откуда-то были. Как и пистолеты. К счастью, только пистолеты, но боезапас… ебашило, как мотострелковая рота в полном составе.

Надрывный рокот и вспышки света со стороны бронетранспортеров. Ночь проглатывала часть картинки, не позволяя внятно осознать все происходящее. Работал только один пулемет. Тип за вторым сейчас спиной нагревает броню БТР-а, слепо смотря в небо безразличными ко всему зрачками и тремя пулевыми отверстиями в бронике, херовый, видать, выдали. Кровь тонкими ручейками капает на растрескавшийся асфальт.

Блять.

Блять.

БЛЯТЬ.

Да как так-то?.. Какого хера он тут забыл?!

— Да в пизду.

Высунуться по пояс из-за мешков. Адреналин глушит страх и панику. Глаза поблескивают от бессильных слез. А ведь он мог сейчас сидеть дома и смотреть мультики, а не вот это вот все.

Неполный крестик прицела останавливается на двух глазах-точках. Напряжение фаланги пальца, автомат с непривычки конвульсивно дергается в руках, прикладом больно бьет в плечо. Короткая очередь, два-три выстрела. Звук пули, вгрызающейся в податливое мясо. И глаза тухнут. Это точно глаза? Какой-то прибор ночного видения?.. тощий и низкорослый силуэт падает, так и не выпустив из рук два пистолета. Отсюда не рассмотреть, но стволы напоминают уродливую "Beretta", скрещенную с надломанным огрызком HK MP5, да еще и очередями стрелять могут.

Гильзы звенят по бетону.

Упасть обратно. Выстрелы неведомых ублюдков вязнут в песке.

Да в рот Узел это все ебал.

Нужно валить. Он не терминатор, и если тут, как мухи подыхают опытные типы, да еще и в таких количествах, что "срочников" сюда пригнали, то особо ловить тут нечего, разве что пару маслин в область солнечного сплетения и контрольный в голову. Да блять, он в лицо не видел тех, кто затеял с ними перестрелку. Кто это нахуй? Террористы? Сектанты? Обкуренные бандиты? Другие вояки?

Его попытка съебаться завязла в самом начале исполнения. Полуспринтерскую стойку, способную по желанию моментально превратиться в положение лежа или рвануть в сторону, пригибаясь к самой земле, минимализируя шансы на образование в теле новых, не предусмотренных природой отверстий, оборвала чья-то клешня бесцеремонно вцепившаяся ему в лодыжку. Штанина смялась вместе с кожей и верхним мышечным слоем голени. Костян падает мордой в асфальт. Начинающий остывать после дневной жары жесткий, шершавый и очень твердый асфальт. Нижняя часть с фрагментов верхней перестает чувствоваться, как нечто единое с остальным черепом. Мерзостный привкус крови во рту и боль, растекающаяся по нижней губе вместе с болезненным теплом разодранной кожи.

Развернутся.

Кто? Куда? Откуда? Как?..

Ебать его в рот, дышло и моргалы. Вроде же ничего и не курил.

Труп воскрес. Ave Maria!.. че тут сказать…