Грехи отцов (СИ)

Папку выгнали из его же квартиры, которую он купил и ремонтировал на свои деньги, да к тому же еще и поставили на счетчик алиментов, большая часть которых как-то сама собой отходила на мамины "хотелки". А запросы у нее были конские. Наверное, это психическое — дрянное бухлишко довольно заметно влияет на кору головного мозга. Вот будет идти по улице, да и увидит в витрине магазина какую-нибудь шубу и просадит на нее все деньги что есть, дабы потом последний хер без соли доедать. А на дворе как бы лето, нахуя ей, спрашивается шуба? И до следующей порции халявных деняк больше половины месяца. И да, это нихуя не преувеличение, прецеденты уже были и неоднократно.

Папка слег с сердечным приступом, и спустя пару дней помер в больничной койке, тихо уйдя ночью, и был выпровожен на сырое дно могилы словами "Так этому козлу и надо".

В тот день Узел был как-никогда близок к убийству.

От отца остался только нож, подаренный на день рождения. Тычковый, вороненный. Компактный листовидный наконечник с двусторонней заточкой и Т-образной ручкой, что предельно удобно зажимать в кулаке между средним и безымянным пальцами. Комплектом к нему шли черные же ножны на цепочке с чуть надколотым узором в виде человеческого черепа, задорно скалящегося в никуда. Узел таскал его на шее и время от времени прятал в фирменной коробочке под кроватью, чтобы не нашли. Вечером, когда все засыпали он любовался отблесками лунного света на лезвии и зачитывал до дыр мятую и надорванную бумажку, что обнаружилась в коробке. Сувенирный нож и не является холодным оружием, из какой стали сделан и так далее. Сувенирный-не сувенирный, но, сука, не развалился вот уже как с десяток лет и не раз выручал его из всяких ситуаций, вызванных крайне поганой семейкой. Научился быстро выхватывать его, бить и прятать так, что даже въедливые мусора или старшаки, подтянувшиеся на разборку пиздюков, ничего не могли обнаружить. Не те ребятки на него наезжали, чтобы пытаться убить. Запугать — да, унизить — естественно, избить — конечно. Но не больше и одного пореза на лице зачастую хватало, чтобы заметно поумерить их душевные порывы. Вы не поверите, как сильно на психику некоторых индивидуумов влияет собственная кровь, заливающая глаза. Нож — такое себе оружие самообороны, ты можешь истыкать кому-то бочину вдоль и поперек, особенно, если это не боевой тесак Рэмбо, тип под адреналином это заметит, только когда свалится в канаву, отправляясь прямым рейсом в миры иные. Но психологический эффект… о да, это работает. Люди инстинктивно прикрывают руками лицо, закрывая глаза, повышенный урон, так сказать.

Дальше… что было в садике Узел не помнил и вообще как-то малость сомневался в том факте, что туда ходил.

Потом была школа. Рассадник мелких и крайне злобных уродов. Дети — цветы жизни… на могилах родителей. Это факт. А еще факт, что малолетки еще как-то не мимикрировали под нормы общества и с трудом сохраняли видимость приличия.

Там Костя в который раз убедился, что женщинам верить нельзя.

Какой-то колобок начал подкатывать к нему. Причем, по-детски и крайне нагловато. В том возрасте слабо представляешь себе, что такое секс, поцелуи и любовь, разве что по верхам от родителей нахватаешься. И Годзилла местного розлива с чего-то стала называть его "женихом" и таскать за руку во всякие разные и интересные ей места. Все умилялись, а Узлу это не нравилось. Вежливый отказ не воспринимался от слова "совсем". Теперь "он ее". В каком смысле? Узел свой собственный и никому не принадлежит!

Чуть менее вежливый отказ привел к слезам жиробаса-убийцы и полному чувству морального удовлетворения. Свобода, епта.

А потом Кинг-Конг привел своих корешей в юбках. У них было преимущество в количестве и росте — тогда парни остаются еще низкими, а девочки уже во всю ударяются в рост. Но он сумел отбиться, хоть чуть и не лишился правого глаза и куска уха. Он герой! Он победитель! И его морально уничтожили перед всем классом. Учительнице было глубоко насрать на то, что это как бы они начали, на его грязную и измятую одежду, а так же исцарапанные руки и лицо. Девочек бить нельзя! Попытки оправдаться и объяснить более полную картину ситуации ни к чему не привели, все снова упиралось в это ебучее "Девочек бить нельзя!" На вполне логичный вопрос, а хули ему нужно было делать последовал менее логичный ответ — терпеть, ты же мальчик.

Узел был глубоко оскорблен и обесчещен. В тот день он понял, что переть против общественности нереально. Это просто стадо, что сомнет тебя и затопчет, наплевав на все доводы разума. С того дня он как-то сам собой начал руководствоваться жизненным кредо навроде того самого "Не верь. Не бойся. Не проси." Этот мир слишком жесток для того, чтобы быть мягким и на слово верить тем, кто прикрывается догматом "подставь вторую щеку". Такое можно делать только если у тебя зубы и челюсти из титана, дабы ублюдок, поднявший на тебя руку раздробил костяшки кулаков и фаланги пальцев, бессильно дергая сломанной в лучезапястном суставе клешней.