Грехи отцов отпустят дети

– У моего отца и дяди дом – один на двоих, общий. И мы с папашей – ну, точнее, я – пригласили Евгения пожить у нас. И нам теперь неудобно вдруг выгонять его. Из-за того, что у них с дядей так фатально отношения между собой не сложились. Поэтому деваться некуда, он будет и на юбилее присутствовать. А там – много народу, публика, выпивка. А дядюшка мой – личность демонстративная, любит покрасоваться. И я боюсь, как бы вражда между ним и Евгением не вспыхнула и не омрачила праздник для нас для всех.

– И вы что, приглашаете меня в качестве громоотвода? Телохранителя?

– Можно выразиться и так.

– Телохранителя для вашего друга? Или дяди?

Молодой человек усмехнулся.

– Для них обоих. Мы вас представим собравшимся как частного детектива. И в вашем присутствии, я думаю, они оба поостерегутся далеко заходить в своей вражде. Не станут усугублять конфликт.

Бес тянул меня за язык – сказать, что, может, им лучше наряд милиции, в форме и с дубинками, вызвать, дешевле станет. Однако я все-таки сдержался. Хотя, откровенно говоря, меня никогда не подряжали на столь странное дело.

– Какая у вас такса? И условия?

Я сказал и добавил:

– А вас я прошу обрисовать сложившуюся ситуацию более отчетливо. Кто, как говорится, из ху, и ху есть кто.

* * *

Когда мы ударили по рукам и клиент уехал, я поделился своими впечатлениями о нем с секретаршей и помощницей Римкой.

До недавних пор я держал Римму в качестве бессловесной исполнительницы: узнай, определи, свари кофе. Однако после недавних расследований1 оказалось, что она немалому от меня научилась и способна не только самостоятельно мыслить, но и действовать. Посему я стал с нею делиться деталями своих изысканий, рассказывать о посетителях – авось что подскажет разумное.

Я передал ей свой разговор с заказчиком – звали его, кстати сказать, Аркадием Николаевичем Кирсановым – и девушка подтвердила мои сомнения: что-то юный хлыщ недоговаривает, что-то темнит.

Но все-таки мы решили, что я разберусь на месте. Раз желают моего присутствия на «днюхе» – почему бы не поехать, не выступить в роли городового на рабочей стачке или росгвардейца на оппозиционном митинге. Для острастки, как бы чего не вышло.

Тем более – погода прекрасная, начало лета, а в подмосковном особняке с участком в полгектара на Рублевке обещается мне отдельная комната и полный пансион.

– Поедем вместе, – даже предложил я Римке.

– О, нет, дорогой Пал Сергеич! На выходных я занята.

Однако в этой реплике читалось иное: «Мы ведь пробовали уже жить вместе, не правда ли? И ничего не получилось. Не хочу повторяться».

Я смиренно согласился и только попросил помощницу быть на всякий случай на связи.

Забегая вперед, хочу сказать, что помощь Римки мне в итоге понадобилась.

Николай Петрович Кирсанов (младший)

Десятью днями ранее – за две недели до убийства

Аэропорт Шереметьево, терминал Д

Брат предлагал Николаю Петровичу отправить встречать лимузин с шофером Глебом, но тот отказался. Как это он не встретит сыночка! Сам, в аэропорту! Поэтому велел закладывать свой «БМВ» – и марш, марш, на рысях поскакал от своего имения, где проживал с братом Павлом Петровичем, аккурат в Шереметьево.

Оставил автомобиль на стоянке. Сначала даже поколебался: заплатить, может, полной горстью и подогнать авто к самому входу в аэровокзал? Но в последний момент зажмотился, жаба задушила.

Картины его опять продавались плохо и, что самое стремное, с каждым годом хуже – и, хоть Николай Петрович старался об этом не думать, он все больше начинал финансово зависеть от брата.

Брат, конечно, ему и слова до сих пор не сказал, но это пока. Хотя не факт, конечно, что скажет. Но все равно следовало поджиматься, прижиматься. А это было и тяжело, и не хотелось. Особенно после разгульных нулевых, когда полотна уходили влет за сумасшедшие деньги и гонорары текли, как вода.

А теперь – кризис, кризис, черт бы его побрал, и все меньше желающих отдать хотя бы тысячу баксов, чтобы украсить свой дом или офис картиной в духе столь популярного еще так недавно гиперреализма. Порой Николай Петрович в отчаянии думал, что пора, может, ему сменить творческую манеру и стиль – или даже, край падения, начать писать портреты на заказ, по фотографиям заказчика. Халтура, конечно, – да что сейчас не халтура? И как еще прикажете обеспечить привычный уровень жизни, когда у них с Фенечкой заведено по три-четыре раза в год выезжать за границу, да в хорошие (и дорогие) места вроде Флоренции или Парижа, и жить там подолгу, и отдыхать на курортах, на водах, брать целебные ванны?

Слава богу, хоть Аркадий отучился. За последний его год в Оксфорде больше половины требуемой суммы внес Павел Петрович. Николай Петрович хоть и говорил брату, что все, мол, со временем отдам, но оба они понимали, что это скорее пустые обещания. По нынешним доходам отдавать явно не с чего.