Грехи отца (ЛП)

В ту ночь, лежа в постели, Санса все еще чувствовала на себе взгляд отца Бейлиша. Воспоминания об этом вызывали дрожь в каждом сантиметре ее тела. Никто раньше не смотрел на нее подобным образом, неприлично долго, взглядом, полным силы. Так не должно быть. Мысль пришла в ее голову внезапно, и не замечать ее было попросту невозможно: Санса еще не видела, чтобы отец смотрел так на кого-то. Не во время Святой мессы. Она прежде вообще не видела ни у кого такого взгляда. Только раз, мысленно спохватилась она, несколько лет назад, в театре. Они с родителями смотрели тогда «Ромео и Джульетту», и Санса слабо помнила, как актер, игравший графа Париса, не отводил от Джульетты глаз. Но это не по-настоящему, напомнила она себе. Просто игра, и не было ни Париса, ни взгляда, был только актер, который лишь делал вид. А отец смотрел. Не в театре. Не притворяясь.

От этих мыслей Сансу накрыла душная волна стыда. Откуда они? Обвинять в подобном священника? Святого человека, слугу Господа? Нет, он не мог, ей просто показалось. И то тепло, пронзившее все ее тело… Должно быть, ее просто чересчур смутило признание. Да, так и было. Нужно просто лечь спать, чтобы утром все забылось.

Во сне Санса вернулась в театр, но уже не зрителем, а актрисой. Она была Джульеттой, одетой в легкое струящееся платье из тонкой парчи, и играла так страстно, будто от этого зависела ее жизнь, а зрители внимали каждому слову. Отец Бейлиш тоже был там, играя графа Париса. Санса ловила на себе его взгляд, едва они оказывались рядом, и с каждой секундой чувствовала себя все более разгоряченной. Когда родители объявили о помолвке Джульетты, Санса бросилась в его объятия, забыв про Ромео. И мечтала, чтобы Парис поцеловал ее, страстно и пламенно, желала утонуть в его поцелуе, отдаться ему, и…

Задыхаясь, Санса открыла глаза. Ноги безнадежно запутались в простынях, тело, покрытое испариной, колотила частая дрожь. Увиденное ночью еще стояло перед глазами, и она лихорадочно пыталась выкинуть воспоминания из головы. Это был просто сон. Он ничего не значит. Санса не стала покидать постель, прислушиваясь к ровному дыханию других девочек. Их было восемь, и ничто не тревожило их крепкий сон. Девушка вдруг подумала, что отец Бейлиш, должно быть, тоже еще спит. Он был так замечательно одет сегодня в церкви. А что на нем сейчас? Или – от этой мысли сердце Сансы забилось чаще – может быть, он обнажен? На улице ведь не слишком холодно… Она представила, как мужчина мирно лежит в кровати. Как ворочаясь, он сбросил с себя простыню, и теперь она едва доходила ему до талии, обнажая красивую грудь, что ритмично поднималась и опускалась, подчиняясь его дыханию. Как переливаются серебром волосы на его груди в теплом и мягком лунном свете. Что случилось бы, коснись она его? Нежно и ласково, не давая ему проснуться. Губы слегка приоткрыты, на лице выражение абсолютного покоя, подчиняясь ее прикосновениям, он издает приглушенный стон.

Неожиданно Санса вновь почувствовала тепло, подобное тому, что наполнило ее тело на утренней мессе. По-прежнему лежа в темноте, она представила, будто тепло не только внутри нее, но и вокруг, течет сквозь тело, бьется, подобно волнам, нарастая, затихая и вновь усиливаясь. Волны становились все мощнее и мощнее, и Санса силилась определить, где же был их исток. Она чувствовала их в груди, где сердце билось быстрее. Чувствовала в животе, который буквально сводило от какого-то безумного трепета. Ощущала их в – Господи, пожалуйста. Нет. Этого не может быть. Все что угодно, должно быть другое объяснение. Но найти его Санса так и не смогла. Мысль эта была одновременно пугающей и волнующей.

Ты просто запуталась, быстро сказала она себе. Исповедь, его взгляд и этот сон… Слишком много эмоций. Санса села, зажгла стоящую на тумбочке свечу и открыла Библию. Вот что принесет ей спокойствие. Это всегда помогает. Она пыталась забыться, читая уже выученные наизусть строки Писания, истории Иосифа, Руфи и Иова, но не смогла найти в них покоя. Казалось, что слова исчезают перед глазами. Все, на чем она могла сосредоточиться, – огонь внутри нее и влажное тепло, что она чувствовала между бедер. Санса опустилась на колени перед кроватью, прося у Господа утешения, но тщетно. И когда первые лучи рассветного солнца озарили маленькую комнату, она поняла, что не устояла перед искушением. Устыдившись, она вернулась в постель и погрузилась в крепкий сон без сновидений.

Три дня спустя Санса снова оказалась перед дверями церкви; сердце лихорадочно билось в груди. Девушка пыталась убедить себя в том, что все это был просто сон, а может болезнь, исчезнувшая таким же быстрым и чудесным образом, каким появилась. Но она знала, что это ложь. И ей пришлось найти в себе силы признать правду. Возможно, однажды она освободится от своих грехов и снова предстанет чистой перед Господом.

Ее ждала исповедь, самая пугающая и неизвестная в ее жизни. Ладони вспотели, тело трясло, будто в ознобе, а сердце бешено колотилось. Санса скользнула в крохотную исповедальню и опустилась на колени.