Грехи отца (ЛП)

— Мое наставление не привело тебя в заблуждение, ведь так? — Санса не могла понять, беспокоит его это или забавляет.

— Нет, — быстро соврала она.

— Тогда я не вижу ни одной причины прекратить, — отец Бейлиш тепло улыбнулся. — У тебя неприятности. Пожалуйста, позволь мне помочь. Я беспокоюсь о тебе.

У Сансы больше не было сил противостоять ему. Честно сказать, ей и не хотелось. Так что она медленно кивнула:

— Хорошо, отец. Я буду рада услышать ваши наставления.

На улице моросил дождь, но даже это не остановило Сансу. Плотнее закутавшись в плащ, она прибавила шагу. Сегодня она не будет сидеть перед кедровым столом, не зная, как подобрать нужные слова. В конце концов, она хотела произвести хорошее впечатление. Она шла, чтобы обратиться за помощью и получить совет. Сегодня вечером она будет хорошей девочкой, как и обещала Господу в молитвах. Но почему опять так часто бьется сердце? Почему нервы натянуты, как струны? Волнение, должно быть, сказала она себе. Сегодня вечером все, наконец, изменится. Сегодня вечером она снова ступит на правильный путь.

Дождь продолжал тихо накрапывать снаружи, когда священник вошел в кабинет, в расстегнутой рясе и без белого воротничка. Санса едва не задохнулась от волнения. Теперь, более чем когда-либо, он выглядел человеком, таким же, как все вокруг. Она робко улыбнулась:

— Добрый вечер, отец.

— Добрый вечер, дитя мое, — на этот раз он не спешил садиться за стол, выбирая вместо этого стул, чтобы сесть рядом с ней. — Рад, что ты пришла.

Санса кивнула, раздумывая над ответом. Больше никакого многозначительного молчания, пообещала она себе. Оно только заставляет чувствовать себя растерянным. Прежде чем она смогла ответить, отец Бейлиш заговорил снова:

— Скажи мне, дитя, почему же ты все-таки не пришла на исповедь на прошлой неделе?

Руки сжали дрожащие колени.

— Я уже говорила. Мне не в чем было признаваться, — опять соврала она.

— Очень в этом сомневаюсь, — усмехнулся священник.

Санса опустила глаза, смелость и осторожность сражались внутри нее. Больше никакого молчания.

— Была… была одна вещь, — еле слышно произнесла она.

Отец взял ее руку в свою.

— Расскажи мне об этом, — его ладонь была теплой, и грубой, и мягкой, и вызывала еще тысячу разных ощущений одновременно. Дрожь пробежала вниз по ее позвоночнику, и Санса быстро высвободила руку.

— Не так, — ответила она тихо. — Пожалуйста. Я… я хочу признаться.

Отец поднял руку с ее коленей и погладил щетину на подбородке, обдумывая просьбу.

— Я боюсь, что в моем кабинете нет исповедальни, но мы можем, думаю, это устроить. Хотела бы ты встать на колени?

— Да, пожалуйста, — Санса благодарно кивнула. Она опускалась на колени во время исповеди, так что было бы логично, если бы она сделала то же самое здесь.

Отец Бейлиш спокойно встал и отодвинул стул к центру комнаты. Взяв подушку с одного из кресел возле камина, он бросил ее на пол перед собой, и, сев, жестом пригласил ее подойти.

Сердце бешено колотилось в груди, когда Санса, перебарывая страх, сделала несколько шагов и опустилась на колени. Было мягко и удобно, в отличие от жесткой деревянной скамьи в исповедальне. Дрожащими пальцами она перекрестилась, а затем сложила руки в молитве.

— Прости меня, отец, ибо я согрешила, — взглянула она на священника неуверенно.

Отец Бейлиш скрестил ноги и слегка наклонился вперед, держа руки на коленях и выпрямившись, как стрела. Губы его были слегка приоткрыты, а на лице появилось выражение интереса и внимания. Было необычно видеть его таким, к тому же, Санса никогда раньше не смотрела на священника во время исповеди, ведь он, как правило, был спрятан за экраном. И сама мысль о том, что она увидит его реакцию, была странной. Все это казалось еще более личным, чем всегда. И Санса не была уверена, что ей это нравится. Ее мысли прервал его голос, негромкий и удушающий:

— Расскажи мне о своих грехах, дитя мое.

Санса сделала глубокий вдох. Вот он. Момент, которого она ждала, и который так долго откладывала, момент, когда она очистит свою душу. Она нервно заерзала на подушке. Должна ли она смотреть на него? Что она обычно делала во время исповеди? Она нерешительно подняла голову и сосредоточилась было на его глазах, но почти сразу робко потупила взгляд. То, что она делала, было слишком постыдным. Санса посмотрела на свои руки, сложенные в молитве. Она так сильно сжала их, что побелели костяшки.

— У меня были нечистые мысли, отец, — спокойно призналась она, в голосе звучала вина.

Его руки слегка задрожали, и отец Бейлиш сжал колени, чтобы унять волнение. Если бы не эта мелочь, нельзя было бы сказать, что он почувствовал хоть что-то, лицо не выражала абсолютно никаких эмоций. Он потерял контроль едва ли более, чем на секунду, но Санса все же успела заметить. Казалось, будто пламя наполнило ее вены и проникло в каждую клеточку. Сражаясь с ним, она заставила дышать себя медленно и равномерно, и, как только девушка смогла обрести хоть какое-то подобие покоя, продолжила говорить.