Грехи ночи (Иас и Дэнджер) (ЛП)

«Нет, Келлер,» произнесла она, подчеркивая слова, «она на самом деле не человек. Никогда им не была, и никогда не будет.»

Он нахмурился.

«Просто сделайте так, что бы она была сыта и счастлива,» произнес Алексион сквозь сжатые зубы, «а еще убедитесь, что ваша одежда осталась при вас и что она (Ксирена) не выходит из дома.»

Кивнув, Келлер удалился.

Дэйнджер повернулась к Алексиону, который корчился от боли. «Я могу что-то сделать для тебя?»

«Мне нужны тишина и покой.»

Она не думала, что это поможет, учитывая, как далек он был от спокойствия в данный момент.

«Хорошо.» Дэйнджер вышла из комнаты, чтобы сделать холодный компресс для него. Когда она вернулась, Алексион все еще лежал навзничь на кровати. Прошла целая вечность с тех пор, как она так переживала за кого-то. Она ненавидела ту боль, которую он испытывал, и хотела убить Страйкера и Кироса за это.

Она коснулась его сильного плеча, ощутив там мышцы, прежде чем откинуть волосы с его лица и положить ткань на лоб.

Алексион открыл глаза, как только почувствовал холодную ткань на бровях. Он никогда не видел ничего прекраснее. Она была совершенством.

В ее темных глазах он увидел больше заботы и беспокойства, чем когда либо прежде, и все же после сегодняшней ночи…

Он больше не рискнет довериться кому-то. Сколько раз в этой жизни его должны предать, чтобы он усвоил этот урок? Неудивительно, что Ашерон держит его подальше от людей.

После всего этого, он все еще был наивным.

Должно быть он был худшим из разбирающихся в людях, когда либо родившимся. Когда же он научится?

И все же часть его, которую он не осмеливался слушать, хотела доверять Дэйнджер. Она действовала в его интресах. Она обеспечивала его безопасность. Но так действовал и Кирос. Бесчисленное количество раз, пока они были людьми. Даже сегодня он позвонил, чтобы предупредить его, и тем не менее он предал его.

Нет, Дэйнджер помогает ему, потому что они переспали. Это вовсе не значит, что у нее есть чувства к нему. Или, что завтра он не обнаружит ее в компании своих врагов. Сколько раз в прошлом он думал, что Темный охотник в безопасности, когда в последнюю минуту он или она делали выбор в пользу борьбы против Ашерона, и умирали?

Никому нельзя верить.

А в его голове женский голос все еще молил о пощаде и освобождении.

«Заткнись к чертям!» проревел он мысленно и вслух.

Теперь она пронзительно и надрывно плакала, и это было так, словно кто-то воткнул мачете в его голову. Он никогда прежде не испытывал подобных мучений.

Как, черт побери, Даймоны это выносили?

Постанывая от боли, Алексион свернулся в позу эмбриона, пытаясь прекратить это. Он держал пятки руками на уровне глаз и всеравно его голова пульсировала от криков женщины, подобных крикам банши.

Дэйнджер скользнула к нему в кровать, и крепко прижала к себе, нежно покачивая. Она запустила руки в его волосы, заставляя его сдаться в плен своим эмоциям. Ни одна женщина не обнимала его, как она. Даже мать.

Это был самый прекрасный момент в его жизни. И самый мучительный.

Дэйнджер прижалась щекой к белокурой макушке Алексиона. Было так хорошо находиться рядом с мужчиной, которого она знала. Изгибы его крепкой мужской спины, прижатые к ее груди и бедрам, напомнили ей, насколько разными были их тела. Он был живой сталью. Колючая плоть. Грубая кожа. И она любила ощущать все это. Ощущать его.

Ей только было жаль, что она не знает, как ему помочь.

Наклонившись вперед, Дэйнджер вдыхала его теплый запах, напевая старую французскую колыбельную, которую пела ей мама всякий раз, когда она была огорчена. Как же она хотела заставить замолчать голос в его голове. Она гладила его по щеке, позволяя волосам на висках дразнить ладонь.

Было в этом что-то невероятно интимное, несмотря на то, что они оба были полностью одеты.

«Дэйнджер?»

Она мысленно прокляла Келлера, когда он распахнул дверь в комнату, но от Алексиона не отодвинулась. «Да?»

«Звонит Рафаэль, он говорит, что ты должна ответить. Говорит, это срочно.»

Ну конечно! Черт побери, он выбрал лучшее время. Можно подумать пират может знать, когда нужно оставить кого-то в покое. Когда-то его жизнь зависела от подобных инстинктов.

«Я сейчас.» Она нехотя отодвинулась от Алексиона. «Я ненадолго», нежно шепнула она ему на ухо.

Она не была уверена, что он ее услышал. С тяжелым сердцем, она оставила его в кровати и пошла к телефону.

«Ну ладно,» произнес Алексион несколько минут спустя, пытаясь поговорить с новообретенной душой. Какого хрена? Ему нечего терять и оставаться в постели пока она не умрет, не казалось выходом ни для одного из них. «Если вы хотите освободиться, леди, нас с вами придется договориться.»

Она продолжала стенать.

«Послушай, женщина», взревел он. «Я не смогу ничего сделать, если ты не прекратишь. Ты убьешь нас обоих, если не научишься контролировать себя.»

«Я хочу домой. Где я? Почему я здесь? Кто ты? Почему так темно? Я не понимаю, что произошло. Мне нужно домой. Почему я не могу пойти домой…?»

Ее вопросы сыпались непрерывным потоком. Их было так много, что он не мог сосредоточиться хотя бы на одном.