Грехи невинных

― Пора и нам отправиться к ним, ― сказал он. ― Мы должны потребовать мира.

― Это невозможно. Они не станут слушать, ― ответила я.

Леви был настроен против владычества своего отца, так же во многом, как и на Земле. Прощение и мир монополизировали наши переговоры в течение многих десятилетий, пока он не признался, что любил меня.

― Что невозможно? ― сказал он с той улыбкой, от которой я не в состоянии отвернуться.

― Наш запрос на повестке дня. Они будут знать.

― Это – столь же хорошая причина, как и любая. ― Он вздохнул. ― Никакого притворства для нас. И никакого скрывания в тени.

― Я хочу этого. И боюсь, что именно поэтому этого не случится.

― Лапочка, ― сказал он, протягивая руку, чтобы коснуться моего лица.

Я прильнула к его руке, смакуя каждую секунду его прикосновений ко мне.

― Если ты этого хочешь, то получишь. Мы найдем способ быть вместе.

Я удерживала его руку у своей щеки, вдыхая мускусный аромат, который любила.

― Я не могу остаться, ― сказал он, глядя через плечо. ― Все будет хорошо. Обещаю.

Оглянувшись через плечо и зная о последствиях, так или иначе, я нуждалась в нем.

― Я боюсь, ― сказала я.

― Страха – не существует. ― Леви потянулся за моей рукой. Он смотрел с такой любовью и пониманием, хотя знал, что я все разрушила. ― Это не чувства. Это лишь вещи, которые происходят с нами. Сейчас не время для страха. Пришло время для храбрости. Ты мне доверяешь?

― Да.

Взгляд в его глазах не оставил мне выбора, кроме как протянуть ему руку. Я возжелала его рот и его прикосновения, но как только я, наконец-то, почувствовала его руки вокруг себя, поняла, что мы были обнаружены, оказавшись вдвоем в центре внимания.

Он напрягся.

― Я люблю тебя, ― прошептал он мне на ушко. ― Помни об этом.

Он потянулся за дверью, и я закричала, протягивая руки в темноту.

Михаил стоял позади меня, с глазами полных сожаления.

― Пойдем со мной.

Я кивнула, понимая, что борьба была абсолютно бессмысленной.

На Небесах не было ни разбирательств, ни сторон. Только один Верховный, только единственный господствующий, и правосудие осуществлялось с любовью. Меня отослали подальше – в покой, где я должна была осознать и сосредоточиться на истинной цели.

Приговор прибыл в исполнение, как только его огласили. Мгновение греюсь в любви и свете Творца, и как только я прикрыла глаза, словно от солнца – он исчез.

Я очутилась на четвереньках в темной комнате – в полном одиночестве. Я позвала Леви, затем Архангелов: Гавриила, Михаила и Эли, и даже Творца. Заставив себя оторваться от земли, я удерживала руки перед собой. После пары минут скитания по темноте, я поняла, что стены отсутствовали, а полы простирались длиною с вечность. Расширив свои глаза, я пыталась уловить малейший кусочек света, но то место, куда я направлялась было лишено всего.

― Леви? ― громко позвала я. Мой голос не отдался эхом обратно. Он был поглощён тьмой, как и я сама.

Я не знала ничего об этом месте. Без каких либо мыслей, где я прибывала уже так долго, я встала на колени и обняла себя руками, молясь с закрытыми глазами, до тех пор, пока не смогла проговорить что-либо. Тогда я молилась в уме, пока не смогла прекратить думать. Когда казалось, Вселенная ушла во тьму, я лежала на боку, свернувшись калачиком на холодном и жестком полу, выпадая повторно из сознания.

― Эдем, ― позвал знакомый голос.

Я поднялась на ноги, защищая глаза от красного зарева, доносившегося в ста ярдах из открытой двери. Стоя в темной форме перед дверью, плечи опускались и поднимались в учащенной последовательности, словно побывав в долгой битве, прежде чем добраться до меня.

― Леви?

***

Мои глаза распахнулись, щеки были мокрыми от слез во сне. Тьма превращалась в небольшую комнату с белыми стенами и старыми портретами. Чистый воздух и изобилие цветочного аромата были заменены запахом дождя, морских брызг и знакомого резкого аромата походного костра Леви.

Леви смотрел на меня с явным беспокойством. Его глаза были полны осторожной надежды, пока ожидал от меня хоть какого-нибудь знака на успешные воспоминания.

― Скажи, что ты вспомнила.

Прикоснувшись своими пальцами к губам, я пронаблюдала за небольшими падающими каплями на землю, затем окунулась в размышления о переломных воспоминаниях – в том числе, когда нас сослали – приходящих и уходящих, как будто переключавшиеся каналы на телевизоре.

― Было ли это сном?

― Был ли я там?

Я медленно кивнула.

― Ты забрал.

Он вздохнул с облегчением.

― Ты помнишь.

Я соскочила со своего места на диване и кинулась к нему на колени, свернувшись калачиком у него на руках и уткнувшись в ключицу его шеи.

Недолго думая, Леви обнял меня и притянул ближе, прижимаясь щекой к моим волосам.

― Все?

― Фрагментами. Миллионы кусочков, которые нужно собрать воедино. ― Я обняла его в ответ. ― Ты есть ты.