Грехи наших отцов

– Насколько интересной? – перебил Ребекку фон Пост. – Я дал санкцию на обыск дома. Специалист из компании «Замки и сигнализация от Бенни» будет там через… – он посмотрел на часы, – двадцать минут. Не хочешь присоединиться?

Это уже было кое-что. Ребекка встала и с благодарностью посмотрела на фон Поста. Снуррис тоже вскочил на лапы.

– Тебя это не касается, парень, – сказала ему Ребекка и повернулась к фон Посту: – И как ты обосновал обыск?

– Наплюй на это, Мартинссон, – ответил фон Пост. – Будем исходить из того, что хотим их посадить. А там пусть меня судят за превышение полномочий.

Он дал Ребекке ключи от своей машины. Сам сел на пассажирское место.

Ребекка поняла, что фон Пост пил сегодня ночью и после того, как они расстались, и поэтому не хочет вести машину. Быть того не может, чтобы в его дорожной сумке не оказалось бутылки. О жене Ребекка так ничего и не спросила.

«Мы ведь с ним не стали друзьями», – сердито подумала она.

В четверть пятого утра они подъехали к типографии – одноэтажному строению из зеленого рифленого железа в промышленной зоне.

Ребекка нажала на газовую педаль и на большой скорости въехала на заметенную стоянку. Снег брызнул в лобовое стекло. Ребекка включила «дворники», но это не помогло. За какие-нибудь пару секунд стекло покрылось искрящейся белой коркой. Ребекка затормозила. Карл фон Пост закричал и уцепился за то, что попалось под руку, чтобы удержаться на месте. Ребекка рассмеялась. Они вышли и оказались по колено в снегу.

– И как ты думаешь отсюда выбираться? – спросил фон Пост, кивая на сугроб перед машиной.

– Разве у тебя нет в багажнике лопаты? – Она заглянула в его удивленные глаза и добавила уже серьезнее: – Ты давно живешь в Кируне?

Бенни из «Сигнализации и замков от Бенни» объявился минутой позже. Он благоразумно припарковался у обочины и осторожно пошел к двум прокурорам. Бенни был обут в высокие сапоги и как будто прихрамывал. Во всяком случае, останавливался время от времени и ставил сумку с инструментами, которая почти утопала в снегу.

– Что с вами? – участливо поинтересовалась Ребекка.

Бенни вздохнул.

– Ездил на бойню прошлой зимой на снегоходе сквозь сугробы. И вот, чисто рефлекторно, опустил ногу, чтобы оттолкнуться. Не успел оглянуться – разрыв крестообразной связки.

Бенни махнул рукой, предупреждая возгласы сочувствия.

– Это ничего, просто никогда не нужно торопиться.

Открывая ящик с инструментами, он заговорил о последних новостях. Бенни читал об Анне-Марии и Томми Рантакюрё в газете.

– Рано или поздно в этом городе должно было случиться нечто подобное. – Он сдвинул на затылок шапку с ушами.

Бенни оказался достаточно опытным взломщиком, чтобы не спрашивать, какое отношение имеет происшествие в летнем доме к работе, которую он только что сделал.

– Надеюсь, вы их поймаете, – напутствовал он прокуроров на прощание.

Потом кивнул и поковылял обратно к своей машине, ни словом не упомянув о надбавке за работу во внеурочное время.

Ребекка и фон Пост ощупали стены и наконец включили свет. Загудели люминесцентные лампы. Типография не имела окон и представляла собой что-то вроде открытого офисного помещения. Одна дверь, похоже, вела в туалет. Другая – в кабинет со стеклянными стенками, достаточно прозрачными, чтобы можно было видеть, что внутри нет ни письменного стола, ни шкафов с папками и бумагами – ничего, что указывало бы на специфику предприятия.

– И никакого типографского оборудования, – заметила Ребекка. – Разве не странно?

– Очень странно, – согласился фон Пост.

Вдоль стен, на поддонах для печати, громоздились тюки с бумагой.

– Я звоню в NFC[80], – сказал фон Пост, – они должны это видеть. Собаку вызываем?

– Да. Но сначала посмотрим сами.

– Что посмотрим? – не понял фон Пост.

Ребекка пожала плечами и достала перочинный ножик. Потом встала на край поддона и вскрыла полиэтиленовый чехол на тюке с бумагой.

– Даже не знаю. – Она взвесила в руке небольшую кипу. – Тебе не кажется, что она должна быть легче?

Фон Пост взял бумагу из рук Ребекки.

– Да, похоже.

Это были не обычные листы формата А4. Ребекка пролистнула кипу большим пальцем.

– Обрати внимание на цвет, – сказала она.

Верхний лист в упаковке был белый. Остальные чуть отсвечивали фиолетовым.

– Вижу.

Фон Пост взял белый и фиолетовый листы, сравнил вес.

– Все-таки белый легче, как мне кажется… Или я очень хочу, чтобы он был таким.

Ребекка осматривала типографские поддоны, мысленно оценивая обороты.

– Сколько здесь бумаги, как думаешь? – спросил фон Пост. – Полтонны есть?

– Тридцать-сорок процентов веса – чистый кокаин. То есть двести килограммов на упаковку. И если один грамм на улице стоит тысячу баксов… Двести кило… Сбыт, конечно, тоже во что-то обходится, но все равно это очень, очень хорошие деньги.

– Сколько конфисковали во Фрихамнене в Гётеборге пару лет тому назад?

– Тонну, – ответила Ребекка. – Но и здесь чертовски много…

В этот момент снаружи загудел мотор. Судя по звуку, большое транспортное средство, вроде фуры, затормозило и остановилось возле здания.

Ребекка и фон Пост переглянулись.