Грехи матери

На следующей неделе они встречались, как только позволяло время: обедали, ужинали, просто урывали моменты. Снова сходили в Центральный парк, сидели со студентами на Вашингтон-сквер, заглянули в то кафе, где познакомились. На выходных Аманда опять работала, и Филипп всё время проводил с Тейлор. Их роман продолжался уже две недели, они виделись почти ежедневно, а Филипп по-прежнему не знал, что делать. Аманда, похоже, не замечала его безразличия и перемены настроения. Одна его часть хотела, чтобы жена остановила его, прежде чем всё зайдет слишком далеко, и, доказав, что любит его, спасла брак, а вторая надеялась, что она этого не сделает. Аманда не имела понятия, что происходит, и целиком была занята собой, даже больше, чем обычно. Час ее славы настал. В офисе ее носили на руках. Похоже, она вообще забыла о существовании мужа. И Тейлор заполнила пустоту в его душе: сердце готово было взорваться от восторга, как лопается переполненный воздухом шарик.

В воскресенье они забрели на далекую улочку в Итальянском Манхэттене, ели лимонное мороженое, потом отправились к дому, где жила Тейлор. Она предложила показать ему книжный шкаф. Филиппу не хотелось дефилировать мимо ее соседок по квартире – юных студенток, но он всё же согласился зайти на пару минут. Когда они вошли, в квартире никого не оказалось.

Комната была солнечная, заставленная потертой мебелью, которую квартиранты в основном покупали на распродажах, подбирали на свалках или получали бесплатно на благотворительных акциях. Книжный шкаф из «Фабрики» смотрелся просто по-королевски на фоне всего остального. Филиппа тронула простота обстановки, в которой жила Тейлор. Ее комната была безукоризненно чистой. Одежда аккуратно висела в гардеробе, на письменном столе царил порядок, кровать накрывал привезенный из дома розовый плед, а сверху лежали подушечки, изготовленные племянницами Тейлор.

Как только они вошли в комнату, Филипп обнял ее и уже не отпускал. Ее волосы, как всегда, пахли свежестью, он обожал аромат ее кожи, ее присутствие рядом с собой. На ней были топ, джинсовая юбка и сланцы, на нем – джинсы. Филипп не смог с собой совладать, порывисто прижал девушку к груди в страстном желании держать ее нагую в своих объятиях. Она в этот момент хотела только его.

Он, не оборачиваясь, ногой закрыл дверь в ее комнату на случай появления соседок по квартире. В следующее мгновение оба оказались без одежды и предались страсти, которая не выпускала их из водоворота до тех пор, пока тела не взорвались вспышкой высшего наслаждения. Потом они лежали, обнявшись, переводя дух, не в состоянии пошевелиться. Филипп никогда не испытывал такого сильного желания, а Тейлор отдалась ему с абсолютным самозабвением. Плотину наконец прорвало, и хлынувший поток было уже не остановить. Он был так влюблен, что потерял способность ясно мыслить.

– О Господи, – воскликнул он, отстранясь от нее и глядя в глаза женщины, медленно выплывающей на поверхность из глубин страсти. – Извини… Я не хотел делать это.

Но у них не было выбора, и оба это знали.

– Не извиняйся, – сказала Тейлор спокойно и серьезно, постепенно восстанавливая дыхание. – Я тебя люблю… Даже если ты никогда не уйдешь от Аманды. По крайней мере у нас будет это.

Тут Филипп нашел еще один повод для беспокойства:

– Ты принимаешь противозачаточное?

Она кивнула. Они достаточно доверяли друг другу, чтобы заниматься незащищенным сексом, и это их не беспокоило.

Филипп снова крепко прижал к себе любимую.

– Я хочу от тебя детей, – шепнул он, касаясь губами ее шеи.

Филипп не говорил этого ни одной другой женщине, да и не хотел говорить. До этого момента он твердо знал, что дети ему не нужны. Теперь же у него было ощущение, что он всю свою жизнь ждал Тейлор. Произнесенная фраза подсказала ему, что надо делать.

– Я не позволю длиться этой истории долгое время. Я всё улажу.

И Тейлор верила. Интуитивно она чувствовала, что он выполнит свое намерение. Она доверяла ему целиком, подобно всем женщинам, решающимся на роман с женатым мужчиной. Но Тейлор знала, что у них особый случай. Филипп любит ее. Она в этом не сомневалась. И она любит его.

Потом они снова занимались любовью, а когда настало время расстаться, Филиппу это далось с большим трудом. Домой он вернулся с камнем на душе и чувством вины. Он не собирался спать с Тейлор, пока не станет свободным. А теперь не знал, что сказать Аманде и когда это сделать. В тот вечер он принял снотворное и уснул еще до прихода жены – не хотел видеться с ней.

Но утром она оказалась дома, лучезарная и взволнованная своими делами, и, как обычно, говорила о своем вступлении в должность. У Филиппа после принятого накануне вечером снотворного болела голова.

– Что ты хочешь на завтрак? – спросила Аманда, поджаривая себе тост.