Грех времени

— В этот памятный день события, произошедшие сто двенадцать лет назад, напоминают нам о том, насколько мы несовершенны. Именно в этот день человечество потеряло двадцать семь процентов своего населения. Их обуял страх из-за пустых слухов, разносимых среди населения. Они не доверились нашему правительству и парламенту. Этот день для нас не траурный, а памятный, ведь уход — наша высшая ступень свободы. Этот день для нас как напоминание о том, что мы не должны поддаваться минутному страху!

В баре, как и обычно в этот день, стояла гробовая тишина, и лишь трение тряпки о стекло давало знать, что тут ещё кто-то есть. К удивлению Кэлара, за барной стойкой оказался лишь бармен. Обычно Гирт сидел и спокойно попивал какой-нибудь горячительный напиток, но в этот раз что-то было не так. Это ощущение странности не покидало его с самого начала дня. То ли опыт говорил Кэлару, что что-то не так, то ли интуиция решила разыграться, ну, или паранойя заглянула в гости.

— Где? — Коротко спросил он бармена, молодого паренька, сменившего лысого эдак шестьдесят или даже восемьдесят лет назад.

— Наверху. Он какой-то странный сегодня.

Кэлар молча пошёл к лестнице, ведущей на верхние этажи здания. Почти все этажи были отведены под складские помещения, за исключением одного, последнего. Гирт сделал там себе укромный уголок после того, как выкупил здание у лысого перед его уходом. Взбираясь вверх, Кэлар размышлял над сущностью бытия. Для него это привычная тема, учитывая отсутствие у него свободы вот уже сто двенадцать лет. К этому моменту ему исполнилось пятьсот девяносто четыре года. По людским меркам, как он вычитал когда-то в книге, ему было бы семьдесят восемь. Хотя в этом доме нельзя использовать слово «человек», «люди» и их производные. Гирт в какой-то момент помешался на этом и разрешает внутри его собственности использовать лишь «Ново». Добравшись доверху и открыв дверь в апартаменты, Кэлара встретил густой дым, накуренный Гиртом. В последние дни он стал каким-то нервным, что волновало Кэлара.

— Может, хотя бы будешь открывать окна и проветривать помещение? — Кэлар вошёл внутрь, пройдя напрямик к окну, и свежий воздух ворвался в душное помещение. — Как ты тут вообще дышишь-то? Мне вот нечем.

— Так не приходи сюда, раз дышать нечем! — Огрызнулся Гирт. Он сидел у окна с сигаретой в правой руке. Наблюдая за прохожими снаружи, Гирт то и дело выпускал дым изо рта. Тёмные мешки под глазами говорили о том, что он запустил себя и давно не спал. — Тебе же, вон, этот день не мешает и дальше существовать, так и мой дым не помешает. Это вообще мой дом, так что имею право делать то, что захочу!

— Этот день? Что ты имеешь в виду под этими словами?

— Ну что за идиот… — Пробормотал он себе под нос, а затем громче добавил. — Всё я про тебя знаю и про твою мёртвую жёнушку. Не тебе читать мне нотации!

— Знаешь?..

Кэлар не был ошарашен, как и удивлён. Он лишь спокойно сел на стул рядом с окном и Гиртом, тихо вздохнул и посмотрел в глаза своего друга.

— Да, я знал это ещё с самого начала. Именно поэтому я с тобой сдружился и общался. Всё, что я хотел — узнать, каково это — не иметь свободы. Но и это оказалось…

— Чем?

— Чепухой.

— Почему?

— Потому что всё это не имеет смысла! Вот почему! — Гирт сжал в своём кулаке сигарету и, раскрыв ладонь, сдул пепел с ладони. — Мы ничем не лучше этих… наших прародителей. Такие же эгоистичные твари, как и они… Знаешь, «они» были настолько эгоистичны, что боялись смерти настолько, что не позволяли уйти даже тем, кому это было нужно. Им было не важно, что кто-то смертельно болен неизлечимой болезнью или же страдает до такой степени, что невыносимо. Они всё равно заставляли их продолжать жить. Всё это их эгоизм, ведь раз страдают они, то должны и другие!

— Причём тут это? Гирт, что с тобой? Мне кажется, тебе нужна помощь.

— Ай, да заткнись ты, чёртов старик, не способный уйти! Ты ничего не понимаешь… Совсем. Мы, «Ново», должны были быть лучше этих прародителей. По крайней мере этими самыми мешками с костями это закладывалось в нас. Лучше… Ха! Чёрт-с два! Лучше! Да чем мы лучше, если наша главная догма «Свобода превыше всего» была нарушена нами же?! Они отняли у тебя её, хоть это и было запрещено! Нет… МЫ отняли! Я ведь тоже способствовал этому, да и этот чёртов профессор… Как там его?

— Фэрид Харт.

— Да-да, этот чёртов ходячий саркофаг! Этот упёртый баран живёт уже восемьсот пятьдесят четыре года лишь ради того, чтобы не позволить тебе вернуть свою свободу! Свободу, дарованную нам с рождения! И он ещё смеет читать лекцию про это… Ну что за лицемер! Что за эгоист! Ну просто находка. Наше общество, как и наша раса «Ново» ничем не лучше… человека, передавшего нам это имя… Да, оно нам отлично подходит.