Грех во спасение

Все эти подробности Маша разглядела, взобравшись с помощью Антона на одну из сопок, окружавших Терзинский Завод. Прасковья Тихоновна ничего не приукрасила, когда рассказывала о том, что весь лес верст на десять вокруг поселения был вырублен подчистую, чтобы беглым негде было спрятаться. По склону виднелось множество почерневших пеньков, накрытых огромными снежными шапками, на один из них и влезла Маша, чтобы хорошенько рассмотреть поселок и острог.

Сам завод располагался в ущелье и был хорошо виден лишь с горы. Это было огромное закопченное здание, сооруженное из красного кирпича. Из высокой трубы валили клубы черного дыма, посыпавшего сажей близлежащие к заводу сопки и две или три улицы с неряшливо покосившимися избами, которые совсем не походили на добротные лиственничные дома той части поселения, где проживала Прасковья Тихоновна. Здесь не только избы были чище и богаче, но при каждой виднелся большой огород и палисадник, в них хозяйки, как похвасталась ей Прасковья Тихоновна, выращивают летом прекрасные цветы.

Со стороны завода доносились то глухие бухающие удары, то лязг металла, а то вдруг откуда-то снизу с шипением и свистом извергались и поднимались вверх клубы желтоватого пара... Один раз Маше показалось, что она слышит громкое и достаточно стройное пение с уханьем и мерными ударами по железу, видно, мастеровые выполняли вместе какую-то тяжелую работу под известную всей России «Дубинушку».

Мороз, хотя и ослабевший, но с ветром, не располагал к прогулкам, и на улицах почти не было прохожих. Лишь однажды их обогнали дровни, груженные соломой, да навстречу попались две казачки, как и Маша, по глаза укутанные в шали. Через узкую полоску сверкнули на незнакомых им людей четыре любопытных черных глаза, сквозь толстую ткань приглушенно донеслось: «Здравствуйте вам!» Но не успели Маша и Антон ответить им, как казачки бойко засеменили под горку вниз, при этом несколько раз оглянувшись. Судя по скорости, с которой они преодолевали крутой спуск, это были молодые женщины, если не девушки. И, несомненно, их больше заинтересовал статный розовощекий парень, чем та, что находилась рядом с ним...

Здесь, на сопке, Маша с Антоном очень удачно устроились под прикрытием скалы. Ветер теперь совсем не мешал им, к тому же обоим было как никогда тепло и удобно в новой, опробованной многими поколениями сибиряков одежде. Теплая шаль прикрывала щеки и лоб Маши от укусов мороза, а в пуховых варежках было даже жарковато, и девушка не снимала их лишь потому, что еще помнила, как совсем недавно болели в тепле ее озябшие пальцы.

Антон сбил на затылок лохматый треух и с улыбкой наблюдал за своей хозяйкой, радуясь и ее румянцу, и повеселевшим после вчерашнего свидания с барином глазам. По-деревенски сметливый и наблюдательный, он многое видел и понимал, но предпочитал молчать до поры до времени, справедливо полагая, что не следует подталкивать события. Все, чему следует произойти, обязательно случится, но только в нужный день и час, как это положено судьбой...

– Антон, – прервала его мысли Маша, – во дворе острога никого не видно, наверное, все на работах?

– Я у хозяйки узнал, что на заводе круглосуточно работают, кажись, в две смены, а на руднике – в одну: с шести утра до полудня, все дни, кроме воскресенья. По всему видать, часа через два должны обратно вернуться...

– Антон, – Маша взяла его за руку и заглянула ему в глаза, – ты знаешь дорогу к руднику? Отведи меня туда.

– Ну, Мария Александровна, – Антон покачал головой, – с вами не соскучишься! С чего вы вдруг надумали? – Он кивнул в сторону самой высокой сопки, к северу от поселка. – До него с версту будет, если не больше, что вам там делать в такой мороз?

– Скажи лучше, что боишься! – рассердилась Маша. – Не хочешь, я одна пойду...

– Ишь, чего захотели, – в свою очередь рассердился Антон, – так я вас одну и отпустил! – Он подал ей руку и помог спуститься с горы. Потом внимательно посмотрел на девушку. – Только барина увидите, не бросайтесь к нему, а то опять неприятности будут.

– Ты кого это предупреждаешь, себя или меня? – не удержалась Маша от ехидного замечания и шлепнула парня рукавичкой по плечу. – Давай поспорим, что я первой доберусь до рудника! Ты в своей шубе через полверсты выдохнешься.

Но Антон лишь рассмеялся, и они отправились вверх по дороге к сопке, скрывавшей за собой вход в рудник.

Идти пришлось более часа, и все время в гору, но они совсем не замерзли, а даже разогрелись. Маша сняла варежки и несла их в руках, а Антон засунул свои овчинные рукавицы за ремень.

Рудник открылся взору внезапно. Дорога вильнула в сторону, в глубь узкого ущелья, и сразу же показался сам вход – мрачное, темное отверстие в скале, подходы к нему преграждали высокие отвалы пустой породы. Дорога проходила чуть ниже, и Маша заметила, как по ней от рудника спускаются несколько конных саней, груженных рудой, которую добывали каторжники.