Грех во спасение

– Как нет? – прошептал Митя и повторил с отчаянием: – Как это нет? Но мне сказали... – Он вдруг схватил ее за руки, притянул к себе и требовательно спросил: – Так это ты назвалась моей невестой?

– Да, – тоже прошептала Маша и виновато посмотрела на него. – Иначе меня бы не пропустили.

Митя озадаченно посмотрел на нее, и вдруг его глаза расширились от удивления:

– Постой, но как тебе удалось попасть сюда? Свидания разрешены только с ближайшими родственниками.

– Мне Антон помог. Час назад мы переправились через Неву.

Маша хотела спрятать руки за спину, но Митя заметил ее маневры, быстро схватил ее за руки и перевернул их ладонями вверх. Потом потрясенно посмотрел на девушку и покачал головой:

– Ты что же, крепостную стену форсировала?

– Нет, – Маша попыталась освободить руки, но он продолжал удерживать их, рассматривая царапины и порезы на нежных девичьих ладонях, покрытые запекшейся кровью. – Это я по веревке в ялик спускалась, а то лестницы настолько обмерзли льдом...

Митя не дал ей договорить, уткнулся в ее ладони лицом и принялся целовать их, приговаривая:

– Милая моя, Марьюшка! Сестренка!

Маша задохнулась от волнения, сумела высвободить одну руку и ласково провела ею по отросшим за два месяца заключения Митиным волосам. Он поднял голову, и Маша увидела слезы на его глазах.

– Митя, – девушка оглянулась на двери и быстро прошептала: – Мы сделаем все, чтобы вытащить тебя с каторги. Матушка твоя никаких денег не пожалеет для побега, нужно будет – корабль наймет или купит, но отправит тебя в Америку...

Митя криво усмехнулся:

– Моя матушка славная, но очень наивная женщина. Бежать оттуда невозможно. И следует смириться со своей участью, чтобы не сделать ее еще более невыносимой.

– Не смей так говорить! – прикрикнула на него Маша и даже сердито притопнула ногой. – Ты еще в Сибири не побывал, каторги не видел, а уже расписываешься в бессилии. Нельзя так!

– Вам с maman легко судить об этом, потому что вы ни дня не жили в этой вони, вечной сырости, кишащей крысами и блохами. Да, – он насмешливо посмотрел на Машу, – не подходи близко ко мне, а то насекомые на тебя перекинутся.

– Ты вздумал меня этим напугать? – Маша гордо вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на Митю. – Я сама займусь подготовкой твоего побега, и попробуй только отказаться от него!

– Ну и грозна ты, матушка, как я погляжу! – улыбнулся вдруг Митя своей прежней веселой, слегка озорной улыбкой. – А как твой настоящий жених на это посмотрит?

– Мы перенесли свадьбу до его возвращения из экспедиции, – сухо сказала Маша, подошла к Мите, сняла со своей шеи образок на золотой цепочке и надела на него. – Помни, это залог того, что мы тебя обязательно спасем. Смотри на него и вспоминай мои слова: «Рано или поздно ты станешь свободным человеком!»

Митя недоверчиво усмехнулся, хотел что-то сказать, но, обняв ее за плечи, он вдруг понял, что ее одежда промокла чуть ли не насквозь, и только теперь до него дошло, каким образом Маша добиралась до крепости.

– Мария, – прошептал он и покачал головой. – Я знал, что ты сумасшедшая, но не до такой же степени. Сегодня днем мне сказали, что по Неве лед пошел, и как ты осмелилась плыть на лодке, ночью, сквозь ледяную шугу?.. Ты же запросто могла утонуть!

– Честно сказать, я не думала об этом, – Маша неловко улыбнулась, – я больше боялась, что меня к тебе не пустят.

Но Митя продолжал смотреть на нее странным взглядом, словно человек, встретивший нечто удивительное, никогда ранее не виданное:

– То-то я гляжу, офицер вдруг расщедрился, позволил свидание, а когда из каземата выводил, еще и прошептал: «Поразительной, – говорит, – смелости ваша невеста, ни разу в жизни не встречал барышни, которая решилась бы на такое безумство!» – Он, подобно Маше, быстро оглянулся на дверь и так же быстро спросил: – Но что все-таки с Алиной? Родители ничего мне как следует не объяснили... Неужели она не сумела, хотя бы на словах, что-то мне передать?

– Мы с Зинаидой Львовной ездили к Недзельским, но ее батюшка не позволил нам увидеться с ней. Сказал, что его дочь тяжело больна.

Митя грустно улыбнулся:

– Да, конечно! Я все понимаю. Но мне бы хватило и пары слов от нее! Мне большего и не требуется. – Он вздохнул, замолчал на мгновение и опять посмотрел на Машу ласково и чуть смущенно. – Спасибо тебе, дорогая! Мне сейчас намного легче, чем прежде. Вполне возможно, оттого, что тебя удалось повидать. Честное слово, я очень расстроился, когда узнал, что тебе не позволили приехать на свидание... Да, – спохватился он, – я знаю, что вы с Алиной недолюбливаете друг друга, но, будь добра, передай ей это кольцо и скажи, что теперь она вольна поступать как ей вздумается. Я не смею считать себя ее женихом. – Голос его дрогнул. – И пусть не винит меня в том, что случилось, если сможет! – Он вытащил откуда-то из-за пазухи тонкое золотое колечко и вложил Маше в ладонь. – Скажи, что я не расставался с ним ни на минуту, прятал от надзирателей, но не имею права брать его с собой, что люблю ее по-прежнему, но обстоятельства оказались сильнее нас...