Грех с ароматом полыни

– А для этого нам нужно будет доказать, что убитый – это один из грабителей. Грабители просто не поделили добычу, поссорились, и произошло убийство.

– А что-то не так?

– Все не так, – воскликнул Егор. – Сигнализацию, со слов свидетелей, отключили в два часа ночи. Тогда же закрыли на окнах жалюзи. Раненый умер, по предварительному заключению Вовы Сучкова, под самое утро. Почти перед самым открытием. Ранен был предположительно часа в четыре утра. Вопрос: что он там делал два часа, если это грабитель? Кофе распивал? Нет. Первые два грабежа были совершены за пять-семь минут. Если ты знаешь.

– Знаю, – кивнула Ева.

– Тогда что там делал грабитель так долго? Поэтому я был уверен, что убитый – охранник. Но и с этим какая-то лажа. Если он там был в момент грабежа, почему не вмешался? Почему не поднял тревогу? Если не было, то как он там появился под утро, зачем? И кто его убил? Грабитель вернулся? Недостаточно награбил? И если так, то почему от него открещивается Сергеев? Вопросов много. Ответов нет. Так теперь что они делают?!

– Что?

– Они теперь в заключении поменяли время его смерти! Вова изрыгает проклятия.

– Ага! – обрадовалась Ева и прошлась пальцами по столу, словно брала первые аккорды на пианино. – Подтасовка фактов?

– Называй как хочешь. Преступный сговор, подтасовка фактов и так далее. Только никто это не вынесет из избы! Никто.

– Ну да, ну да, – вздохнула Ева и ехидно улыбнулась. – Корпоративная этика и все такое. Так кого же убили-то, Егорушка? Твое мнение какое?

Он не знал, говорить ей или не говорить. Вроде они и не по разные стороны баррикад, но уже и не в одной лодке. Она по-прежнему оставалась ему самым родным и верным другом. Жаль, что не захотела быть ему кем-то еще. Но…

– Не доверяешь мне, Егорушка? – прервала его сомнения Ева и догадливо улыбнулась. – Не стесняйся, говори как есть. Я пойму.

– Я боюсь, Ева, – выпалил он. – Боюсь показаться смешным. Боюсь вовлечь тебя в скверную историю. Тебе и так хватило.

– Говори, – потребовала она и сердито поджала губы.

Она не терпела, когда ее жалели. Не привыкла. Воспитали ее не так. К тому же Егор врал, прикрываясь заботой. Он перестал ей доверять. И это нормально. Они давно врозь. Это почти нормально.

Врать-то зачем?

– Говори, – повторила Ева голосом без выражения.

И глянула на него так же – как на чужого.

– Я все же думаю, что убили охранника, – сказал Егор.

И вжал голову в плечи, как перед строгим учителем.

Ляпнул, нет? Почему она молчит?

– Почему? – нарушила она тишину, отпущенную им обоим на размышление. – Что он мог там делать?

– Думаю, решил под шумок грабануть хозяина.

– Под какой шумок, Егор? – вкрадчиво поинтересовалась Ева, вытягиваясь над столом в его сторону. – Не думаешь ли ты, что два ограбления были устроены Сергеевым? Он все это устроил, чтобы получить страховку?

– Думаю.

Он так и думал, с первой минуты. Как на место происшествия выехал и все осмотрел с Вовой Сучковым, так версия в его голове и сложилась. Картинка ясная такая получилась. Рассуждения логичными. Только никто не оценил стройности его мыслей. Велели помалкивать.

– А Сергеев, обнаружив своего охранника там, где не должен был обнаружить, устраняет его. Не сам, конечно. Не сам, – замахала в его сторону ладошками Ева, откидываясь на спинку стула. – Есть у него человечек. Паша Камодов, кличка Комод. Много насчет него мыслей, ох как много. Но ничего доказано не было. Одни мысли, и все.

Ева сорвалась с места и молча зашагала по кухне. Взгляд загнала глубоко внутрь, понять невозможно, о чем она думает. Пальцы перед грудью скрещены, словно для молитвы.

Высокая, гибкая, в обтягивающем трикотажном костюме, который Егор помнил. Ему это черное трико никогда не нравилось. Ева в нем выглядела как наемница, собравшаяся на дело. Но она не признавала никаких юбок или платьев. Он подозревал, что их попросту не было в ее шкафу.

– Не сходится, Егор, – встала она посреди кухни.

– Что не сходится?

– А ничего не сходится. Ну, обнаружил его Паша в магазине, грабившим то, что не успел вынести другой грабитель. Убивать-то зачем? За шиворот, и к хозяину. А тут несколько ножевых, нанесенных, предположительно, человеком, находившимся в состоянии аффекта. Как-то все… За уши притянуто, не находишь?

Он так и знал! Все, как всегда. Стоило ему хоть что-то озвучить, как Ева тут же принималась перечеркивать его версии пункт за пунктом. Она, как в старой легенде, всегда хватала огромный валун и швыряла в самый центр стройного ряда его мыслей. И все путалось, ломалось, переставало быть убедительным.

– Нет, может, это и охранник. Может, и хотел под шумок ограбить Сергеева, тут я не возражаю. Но мотив убийства… Разбираться с этим еще и разбираться. К слову… – Ева глянула на него сердито. – Никто бесхозным трупом вообще не интересовался?

– Нет вроде.

– Так нет или вроде? Может, кто приходил на опознание?

– Может, и приходил, мне не сообщили!

Он разозлился. И на себя, и на нее. На себя за то, что не подумал об этом. На нее за то, что снова ей удалось щелкнуть его по носу.