Грех и любовь

— Уже поздно, мисс Мейпоул. Бегите спать и держитесь подальше от мужчин с их многочисленными проблемами.

И, повернувшись к Джейн спиной. Итан направился по широкому коридору к парадной лестнице. Его решительные шаги звучали как вызов.

Не помня себя, Джейн схватила стоявшую на подставке бело-синюю вазу. Сейчас она ему задаст! Запустит этой вазой прямо в голову, будет тогда знать!

Но как только пальцы Джейн коснулись прохладного фарфора, она опомнилась. За что, собственно, она собирается его наказывать? Ведь он не ответил на ее вопрос, а это означает, что он собирается встретиться с женщиной, которая, как он думает, бросила своего ребенка. В противном случае он бы это отрицал.

Отдернув руку, Джейн поспешно спрятала ее в складках юбки. Она не позволит Итану отдать Марианну женщине, которая явно хотела от нее избавиться.

А поскольку он отказывается воспринимать ее всерьез, придется придумать что-то такое, что вынудило бы его к этому.

Глава 4

Неслышно подкравшись к лестнице, Джейн осторожно заглянула через перила в холл и увидела высокую фигуру Итана. Он разговаривал с облаченным в голубую ливрею лакеем, стоявшим у входной двери, и его низкий голос отдавался в просторном холле.

— Слушаюсь, милорд. — Поклонившись, лакей направился по коридору.

Итан, опустив голову, вошел в одну из комнат, расположенных на первом этаже. Пока будут запрягать лошадей и подавать карету, он наверняка будет ждать в этой комнате.

Значит, до его отъезда у нее есть минут десять, а может, даже чуть больше.

Быстро пройдя по коридору, Джейн обнаружила хитроумно спрятанную в стене, обшитой белыми панелями, дверь и, открыв ее, увидела тускло освещенную деревянную лестницу, которой пользовались слуги. Сбежав по ней, она вышла в просторный коридор и принялась гадать, как ей попасть к задней стороне дома. Она шла наугад и уже решила, что заблудилась, как вдруг увидела музыкальную комнату и вошла в нее. Посреди комнаты стояло фортепьяно. Его клавиши сверкали в темноте и были похожи на зубы огромного животного. На противоположной стороне коридора располагались стеклянные двери, выходящие на галерею с колоннами, тянувшуюся вдоль небольшого английского сада. Выйдя из дома, Джейн постояла, вглядываясь в темноту, и наконец заметила за темнеющими деревьями конюшню.

Не мешкая, она направилась к деревянной калитке в кирпичной стене. Воздух был пропитан сыростью, и Джейн зябко поежилась, пожалев, что не было времени захватить с собой шаль. Впрочем, она привыкла совершать долгие прогулки по холмам родного Уэссекса, так что вряд ли прохладный лондонский воздух причинит ей какой-то вред.

Сначала она услышала голоса, а уже потом увидела конюхов. Их было двое. Один высокий, кривоногий, другой — коротышка плотного телосложения. Стоя у дверей конюшни и запрягая в ландо двух лошадей, они оживленно переговаривались о чем-то. В этот момент Джейн случайно пнула ногой камешек.

Тот отлетел, издав громкий, похожий на пистолетный выстрел, звук. Юркнув в темноту за раскидистый дуб, Джейн испуганно замерла. К счастью, в этот момент одна из лошадей фыркнула, тряхнув серебристой гривой. Звякнула упряжь.

Джейн облегченно перевела дух. Помня, что у нее в запасе лишь несколько минут, она начала подбираться к задку кареты, прячась за изгородью из аккуратно подстриженного самшита и радуясь тому, что на ней черное платье.

В свете фонаря она разглядела кирпичное здание конюшни и часть двора. Джейн спряталась за кустом. Хотя до изящного экипажа оставалось всего несколько шагов, она не могла набраться решимости их преодолеть.

По утоптанной земле прогромыхали тяжелые шаги, и из-за угла конюшни показался дородный кучер.

— Холодная ночка, а? — донесся до Джейн его громкий голос.

— Да уж, — отозвался кривоногий. — Хорошо бы его светлость не слишком задерживался в постели своей дамочки. Чтобы вам не пришлось долго мерзнуть.

— Интересно, к какой из них он сегодня отправится? — спросил коротышка. — Та блондиночка, которую он возил на прошлой неделе в Уэссекс, была очень даже ничего.

Конюхи мерзко захихикали. Воспользовавшись шумом, Джейн быстро преодолела несколько шагов, отделявших ее от задка кареты, и прильнула к гладкой стенке, чувствуя, как у нее бешено колотится сердце. В воздухе пахло кожей и лошадьми.

— А ну перестаньте болтать! — прикрикнул на весельчаков кучер. — Занимайтесь-ка лучше своим делом, а не то скажу его светлости, он вас всех поувольняет!

Смех стих, и конюхи бросились исполнять свои обязанности. Заскрипела кожа, зафыркали лошади. Времени у Джейн почти не оставалось. Оторвавшись от стенки ландо, она ухватилась влажной от волнения рукой за большое железное колесо и выглянула из-за кареты.

Конюхи возились с лошадьми, а кучер ушел в конюшню.

Пора!

Подбежав на цыпочках к дверце экипажа, Джейн тихонько открыла ее. Слава Богу, та не скрипнула — наверное, петли смазаны. Опускать ступеньки она не решилась, однако залезть в карету не составило труда: длинные ноги сослужили ей хорошую службу. Джейн бесшумно закрыла дверцу кареты.