Грех бессмертия

- Пожалуйста... - Кэй услышала свой собственный голос, отдающийся, отдающийся, отдающийся эхом в голове, и неожиданно поле битвы и палящее солнце начали плавиться, словно картина, нарисованная масляными красками. Эти краски плавились и смешивались, превращаясь в серый фон, непохожий ни на смерть, ни на жизнь, и она шла через какое-то холодное, напоминающее пещеру место. Вдруг что-то звякнуло. Появился кружок света. Это не солнце. Больше нет тел. Нет поля, усеянного павшими. Где я? Я не знаю. Я потеряна. Я потеряна. Я не знаю, где я, кто я и почему...

- Кэй? - сказал кто-то мягко. Мужчина. Враг, уничтожающий все прекрасное и хорошее. Мужчина. - Кэй?

Она постаралась сфокусировать внимание на нем, попыталась соединить вместе фрагменты картины. На мгновение она увидела его чернобородым, с глазами, расширенными от ужаса при виде ее, и холодная, чистая, подобная молнии ненависть рванулась из нее наружу, но затем она услышала свой голос: "Мое имя Кэй Рейд, я спала и теперь проснулась". - Чувство, вызванное сном, помедлило внутри нее, оставляя жаркий зной в крови, и затем исчезло.

- О, Боже мой, - она услышала свои слова и осознала, что пристально смотрит на лампу, которую он включил.

- Эй, - сказал Эван, его глаза опухли от сна. Он чуть подтолкнул ее локтем. - Где ты была?

- Где я... была?

- Да, - сказал он. - Что ты видела во сне? Ты начала метаться и что-то говорила, но слишком тихо, чтобы я мог расслышать.

Кэй неожиданно потянулась и тесно прижалась к нему. Он слышал, как сердце колотится у нее в груди.

- Это был кошмар? - спросил он, теперь действительно озабоченный.

- О, Господи, да, - сказала Кэй. - Просто подержи меня так одну минуту. Ничего не говори, только обними.

Они тихо лежали в течение долгого времени. Молчание было нарушено, когда та собака в конце улицы принялась лаять.

- Проклятый пес, - раздраженно сказал Эван. - Кто бы его там ни держал, ему следовало бы одевать этой твари намордник на ночь. Ты чувствуешь себя лучше сейчас?

Она кивнула, но солгала. Она ощущала сильный внутренний холод, словно бы ее душа осталась в пещере, которая открылась для нее, когда она в первый раз заснула этой ночью. Она чувствовала себя слабой и опустошенной, и поняла, что то же самое чувство владело ей, когда она встретила Катрин Драго в амфитеатре. Прекрати! - сказала она себе резко. - В этом нет никакого смысла! Это был всего лишь кошмар, и все! Но впервые в жизни часть ее мозга отказалась полностью поверить в это, и страх затопил ее, словно вода, которая годами скапливается за дамбой, пока дамба не начинает трескаться. Совсем незначительный эпизод, но достаточно сильный, чтобы расшатать бетон рассудка.

- Я думал, что кошмары - это мой профиль, - сказал Эван, пытаясь приободрить ее, но тут же понимая, что сказал не то, что надо. Ей лицо нахмурилось в сомнении. Он еще некоторое время помолчал, все еще прижимая ее к себе и чувствуя стук ее сердца. Что бы это ни было, оно до ужаса напугало ее. Он сказал:

- Ты хочешь поговорить об этом?

- Пока нет. Пожалуйста.

- Хорошо. Когда будешь готова. - Он никогда не видел ее такой обеспокоенной сном, ей-Богу, потому что она не была похожа на него, и видеть ее в таком состоянии было очень тревожно. Она всегда была такой сильной и рассудительной.

- Ты... спрашивал меня, где я была, - сказала Кэй. - И кажется, что действительно была где-то... совсем в другом месте. Или только часть меня там была. Я не знаю; это так странно, что не знаю, как это объяснить. Она замолчала. Собака все лаяла. Лаяла. Лаяла. - Я была на каком-то поле битвы: на земле лежали тела, мечи и щиты. Тела были... изуродованы. Обезглавлены. - Она содрогнулась, и он начал нежно гладить ее шею сзади, чтобы успокоить. - Я даже... убила человека. - Она попыталась улыбнуться, но мускулы не слушались ее, лицо словно закоченело. - Я отрубила ему голову. Господи, это было так... реально. Все было так реально.

- Это просто сон, - сказал он. - Совсем не реальность.

- Но я даже чувствовала на себе жар солнечных лучей. У меня было другое тело, другой голос. Я помню... - Она внезапно откинула одеяла, чтобы посмотреть на свое левое бедро.

- Что такое, - спросил Эван, его зрачки сузились.

Ее бедро было гладким и чистым, за исключением нескольких родинок около колена.

- В этом сне у меня на ноге был ужасный шрам. Прямо вот здесь. - Она дотронулась до своей ноги. - Это было все так реально, так реально! И мы охотились за мужчинами, чтобы убивать их...

- Мы? Кто же еще?

- Некоторые другие. - Она покачала головой. - Я сейчас не могу вспомнить. Но знаю, что часть меня... хотела найти этих мужчин. Часть меня хотела уничтожить их, потому что я ненавидела их так, как никогда никого в жизни. Не просто хотела убить их, но разорвать в клочья. В... ой, это слишком ужасно, чтобы вспоминать!

- Хорошо, хорошо. Тогда не думай об этом. Давай, ложись на подушку. Вот так. А теперь я выключу свет, хорошо? И мы снова будем спать. Это был сон, вот и все.

- Забавно, - мягко сказала Кэй. - Помню, как говорила это тебе множество раз.