Грех бессмертия

Вайсингер прошел мимо него, провел рукой по одной из зарубок.

- Как ты мне сказал, что ты делал прошлой ночью? - спросил он.

- Я сидел в "Крике Петуха", пока они не закрылись, - еще раз пояснил Нили. - На обратном пути в деревню я проехал через группу всадников на лошадях, которые пересекали дорогу, мне кажется, я притормозил, чтобы разглядеть их, и они погнались за мной. Можете сами видеть, что они сделали.

- Да, вижу. Когда, ты говоришь, это случилось?

- Около двух.

- Около двух, - Вайсингер выругался. - Чертовски поздно для людей сельской местности ездить на лошадях по дороге. Сколько их там было?

- Не знаю. Господи, я просто пытался унести оттуда ноги.

- Угу. - Он подошел к окну, осмотрел зазубренный край. - Чем, ты сказал, они пользовались? Молотками?

- Нет. Топорами. По крайней мере один из них.

- Топорами? - Вайсингер отвернулся от окна и посмотрел Нили в лицо. Ты знаешь, это звучит пострашнее адской бездны, парень, да?

Нили сделал шаг к нему, угрюмо стиснув зубы.

- Послушайте меня, вы, - сказал он, не взирая более на положение, занимаемое Вайсингером в деревне, не заботясь о той проклятой работе, которая у него была, и не думая более ни о чем, кроме как о том, чтобы заставить этого похожего на быка человека поверить ему, - я знаю, что видел прошлой ночью. Всадники гнались за мной. И один из них разбил мое окно топором! Хотели, дерьмо собачье, загнать меня на этой дороге!

- Выбирай выражения, - тихо сказал Вайсингер, увидев проезжавшую мимо машину.

- Они пытались убить меня! - сказал Нили громче, чем хотел бы, слыша, как его голос эхом отдается от бортов грузовика. - Я еще не вижу, что вы поняли это!

- Я понимаю это. Я только не знаю, кто они такие и зачем они пытались повредить тебе. Ты что, поранил одну из их лошадей? Ведь твоя фара сломана, а вся решетка разбита и погнута, к черту?

- Нет, - сказал Нили, покачав головой. - Я никого из них не поранил. Это случилось, когда я съехал с дороги.

Вайсингер слегка улыбнулся, ощутив, что наконец завел Нили туда, куда и хотел.

- Ну что ж, - сказал он, наблюдая за ним. - Может быть, все случилось, когда ты съехал с дороги? А? Может, ты чуть выпил лишнего прошлой ночью, опрокинул свою колымагу в овраг, разбил вот это окно и исцарапал дверь со стороны водителя? А чтобы я не обнаружил, что ты спьяну повредил машину, этим утром ты сочинил во сне эту небылицу и побежал сюда...

- Нет, - сказал Нили голосом твердым и холодным, как сталь, его взгляд по твердости не уступал взгляду Вайсингера. - Все это было не так.

- Так ты цепляешься за эту чушь о лошадях посреди дороги? Господи! фыркнул Вайсингер. Он отвернулся от Нили и направился к двери. Его легкие болели от второй сигареты, выкуренной за утро.

- Подождите минутку! Подождите! - Нили шагнул вперед, положил свою руку на плечо Вайсингера и крутанул его к себе. Глаза Вайсингера коротко вспыхнули, и Нили отдернул руку. - Я еще не все рассказал вам. Я видел одного из тех, кто скакал на этих лошадях. Я заглянул в ее лицо...

- Ее? Что, к дьяволу, ты имеешь в виду, говоря "ее"?

- Это была женщина. Но я... я никогда раньше не видел женщину, которая бы выглядела подобным образом. Это было словно... словно заглянуть в разверстую доменную печь. Или в кратер вулкана. Я чувствовал жар, исходящий из этих глаз, словно бы они выжигали во мне дыры. Я никогда в жизни не видел ничего подобного этому, и Господи Иисусе, надеюсь, что никогда больше не увижу.

Вайсингер помолчал одно мгновение, зондируя взглядом Нили. Когда он заговорил, его голос был суровый, ровный и лишенный эмоций.

- Ты хочешь, чтобы я проехался вверх по двести девятнадцатой и посмотрел? Я сделаю это. Но скажу тебе одну вещь. Ты мне не нравишься. Я не люблю дерьмовых бродячих летунов, протягивающих руки за деньгами. И более всего я не люблю летунов, которые напиваются посреди ночи и затем лгут без запинки, чтобы выйти сухими из воды. Я ни на грош не верю ни одному слову из того дерьма, что ты тут наговорил, и никто другой тоже не поверит. Если бы я мог доказать, что ты тащился вчера по двести девятнадцатой с полным желудком пива, я бы либо упек тебя в каталажку, либо вообще вышвырнул твою задницу из этого места! - Его глаза прикрылись мясистыми веками. - А сейчас убирайся в сарай с инструментами и возьми косилку. Все кладбище заросло травой. - Не дожидаясь, пока Нили снова заговорит, Вайсингер повернулся спиной, направился к двери и скрылся в своей конторе.