Грех

Николаю было тяжело. Он не оправдал надежд родителей. От него одни проблемы. Им и без него нелегко. Между собой бы разобраться. Как они дошли до такого? Словно два чужих человека, едва терпят присутствие друг друга. Разыгрывают каждодневный спектакль, а ведь раньше все было иначе: поцелуй перед уходом из дома, поцелуй после возвращения. Семейные обеды, воскресные чаепития. А взгляды, которыми обменивались родители! У Коли дух захватывало от проявлений нежности. Его распирало от гордости и любви к этим двум дорогим для него людям. И Фила он тоже любил, но то было иное чувство.

А потом соседка сказала ему, что он — отмороженный недоносок, приемыш, выблядок безродный. Соседка была алкоголичкой, своих детей растеряла. Кроме бутылки никакого смысла в жизни не видела. Но почему-то даже она была в курсе того, что Николай — приемный сын Деревских. И тогда его, что называется, перемкнуло… Господи, да что же это он опять об этом вспоминает? Ведь сколько раз говорил себе: проехали.

Николай грустил. Глядя на желтеющие листья, он думал о том, что жизнь его не удалась. Николай смирится с этим, только при одном условии: пусть Анна скажет ему в глаза, что он — подонок, жалкий типчик, которому оральный секс с толстой, развратной бабенкой нужен больше, чем ее чистая любовь. Николай представлял голубые глаза Анны, полные негодования, ненависти, презрения. Разогревая себя такими картинами, он сатанел, терял самообладание и едва держал себя в руках. Под пристальными взглядами матери это было особенно трудно. Она молча наблюдала за ним, догадываясь, что выздоровление сына зависит не только от его физического состояния. Она понимала, что больше, чем переломы и ушибы, у него болит душа. Ее взрослый ребенок испытывал муки, несравнимые ни с какой физической болью. От них нет спасения — это она знала по себе.

— Прости, мам, я приношу тебе одни огорчения. — Николай не мог ничем помочь ни ей, ни самому себе.

— Неправда, не говори так. Ты встанешь на ноги, и настроение изменится. Вот увидишь. — Она целует его, ловит ускользающий взгляд. — Не хандри. Это полоса, просто полоса. Верь мне, все будет хорошо. Слышишь?

Мама убедительна. Николай искренне верит, что черная полоса скоро закончится. Все снова станет по-прежнему: родители будут чаще смеяться, обмениваться поцелуями, не стесняясь детей. Фил перестанет торчать за компьютером, а Сенька наконец научится плавать и перестанет смотреть на мир испуганными глазами. И у него наладится здоровье, работа, личная жизнь. Может быть, Анна простит его? Господи, ведь между ними и не было ничего, кроме той встречи в парке. Все только начиналось. А главное для Николая даже не выздоровление, не возвращение к любимой работе. Самое важное — быть с Анной. Николай готов превзойти самого себя ради того, чтобы получить желаемое. Мысли об этом заводят его в тупик. Книги, которые он поглощает, чтобы отвлечься, выбивают почву из-под ног. В них все так красиво! А в реальной жизни ему звонит Ирина.

— Привет, как настроение сегодня?

Телефонные звонки Ирины не возвращают ему душевного равновесия. Когда она позвонила первый раз, Николай обрадовался. Вот ведь есть человек, которого беспокоит его долгое отсутствие! Позвонила подружка. Он был о ней худшего мнения. Думал, что ничего не значит для нее. Наверное, ошибался. Ирина предлагала помощь от чистого сердца.

— Спасибо, Ириша, тут вокруг меня суетятся все домашние. А перед тобой я хочу предстать в нормальном виде.

— Это условности. — Она возражала, потому что хотела проведать Николая. — Если ты болен, это значит, что я должна быть рядом. Я буду рада, если смогу хоть чем-то помочь.

— Помочь? Расслабься. Спасибо, ты меня приятно удивила, — ответил Николай, не предполагая, как ранит этими словами девушку. Он ясно дал понять, что не ждал от нее проявления внимания.

— Ты думал, что я давно о тебе забыла?

— Нет, такого я не думал. — Николай не хотел признаваться, что за все это время вообще ни разу не вспомнил о ее существовании. Сейчас он сам этому удивился.

— Я скучаю по тебе, Коля. — Слова прозвучали страстно. — Ты знаешь… Нам нужно встретиться.

Николай закрыл глаза, представляя ее всегда готовое к ласкам тело. Чувствуя волнение от возникающего желания, поспешил избавиться от него. Сейчас он не имеет права воспользоваться доступностью этой девушки. Это нечестно по отношению к ней. Если он исчезнет еще на месяц-два, быть может, она устроит свою жизнь? А ему нужна другая. Ведь он никогда Ирине ничего не обещал, не строил планов на будущее. Им было хорошо. Удовольствие, которое они друг другу дарили, — единственное связующее звено. Пришло время разорвать его.