Грех

— Я не привык долго ждать. События нужно подгонять. — Николай поднес руку Анны к губам, поцеловал.

— Зато я не из тех, кто торопит события.

«Верится с трудом», — подумал Николай. Он решил, что она играет с ним, как кошка с мышкой, заставляя его верить в ее наивность, чистоту. Ничего, он попадет на одно из ее выступлений. Придет и понаблюдает со стороны за ее вторым «я», лишенным комплексов.

— Скажи, а как обращается к тебе мама? — неожиданно спросила Анна. — Как она называет тебя?

— По-разному, — смутился Николай.

— Можно я буду звать тебя Ник?

— Ник? Да пожалуйста, если тебе так больше нравится. Неужели это важно? — Он искренне удивился.

— Для меня важно. Давай присядем? — предложила Анна. И не дожидаясь согласия Николая, опустилась на ближайшую лавочку. Вдохнула наполненный ароматами весны воздух. На ее лице появилось блаженство. — Какая красота! Если бы ты знал, как я люблю это время года! Я родилась весной, в мае.

— С этого места поподробнее. — Николай устроился рядом, положив руку на спинку скамейки. Теперь в любую минуту он был готов обнять Анну или хотя бы прикоснуться к ней.

— Четвертого мая родилась Анна Саввична Рокотова.

— Красивое у тебя имя. У меня все проще: Николай Иванович Деревской. Хотя я не знаю моего настоящего имени, фамилии, родителей.

— Что это значит? — В ее глазах появился неподдельный интерес.

— Меня воспитали приемные родители. Замечательные люди. Я узнал об этом случайно, от «доброжелателей». Разозлился, посчитал всех предателями и сбежал из дома.

— Какой кошмар, — тихо проговорила Анна. — Какая бессердечность с твоей стороны.

— Я был зол. Не хотел думать, что будет потом. Я вообще ни о чем не думал.

— Как ты мог так поступить с матерью?

— И с ней, и с отцом… Тогда я не чувствовал вины. С годами все осознал. С тех пор стараюсь не причинять им боли. Они заслуживают лучшего. — Николай закурил. — Я люблю их. Я знаю, что не случайно попал в эту семью. Это судьба. Одним словом, я обязан моим родителям всем. Особенно маме. Она замечательная. Вот увидишь.

Анна молчала, давая ему выговориться. Она чувствовала, что он больше нуждается в слушателе, нежели в собеседнике. Не замечая, как быстро летит время, Николай все говорил и говорил. Обычно с девушками он балагурил, безобидно дурачился, ничего личного. Раньше он все знал заранее: ресторан, поездка по ночному городу, секс в машине или в квартире, предложенной спутницей. Это могло повторяться несколько раз. Могло затянуться на год, как в случае с Ириной. Гормоны. И наплевать, что умные учатся на чужих ошибках. Вранье! Никогда ничему не научишься на чужом опыте. Наступаешь на грабли ровно столько, сколько на роду написано.

— Если не секрет, скажи, чем еще ты огорчил их? — Анна пристально посмотрела на него. — Только честно.

— Я не стал поступать в институт. Сам выбрал профессию, которая им не нравится. Я не знакомлю их с моими девушками. Ничего не рассказываю о моей личной жизни.

— Слушай, а ведь ты и не думаешь исправляться. — Анна хлопнула себя по колену. — Ты продолжаешь причинять им боль!

— Зато два моих брата-акробата радуют родителей за нас троих.

— Супер! Ты и братьев недолюбливаешь?

— Я к представителям мужского пола отношусь ровно, — попытался отшутиться Николай. Его уже начали раздражать слова Анны, но она не собиралась останавливаться.

— Знаешь, если сын огорчает мать, он нарушает одну из заповедей. Это большой грех.

— Ты что, веришь во всю эту чушь, именуемую религией? — Николай осторожно положил руку на плечо девушки.

Она напряглась.

— Верю! Я верю!

— Интересно получается… — Он снова закурил. — Ты пляшешь в кабаке и говоришь о Боге.

— Не понимаю, что тебя удивляет?

— Несовместимые вещи. Разврат и вера.

— Ты не понимаешь. — Анна разволновалась. — Без веры не было бы работы. Я знаю, что не делаю ничего плохого.

Николай наигранно засмеялся. Покачал головой, искоса поглядывая на Анну. Ее лицо было спокойно.

— Послушай, давай на этом поставим точку, — предложил Николай, испугавшись, что они могут поссориться. Он не хотел допустить этого. — Предлагаю оставить вопрос о нашем моральном облике открытым и отправиться в ресторан. Подкрепимся?

— Я бы съела пиццу. Поблизости есть неплохая пиццерия. Тихая музыка, внимательные официанты. Пойдем туда?

— Любишь пиццу?

— Да, — улыбнулась Анна. На ее щеках появились трогательные ямочки. — Идти пару минут. Готов?

— Ты часто там бываешь?

— Иногда.

— Мучное портит фигуру, — заметил Николай.

— Моя не испортится.

— Хорошо, я согласен на пиццу.

Николай поднялся, подал Анне руку. Она продолжала улыбаться. Николай подумал, что ради этой улыбки можно терпеть всю ее чушь о вере, о стойкости духа и советы о том, как ему жить дальше. Он готов на жертвы ради того, чтобы в списке его побед появилась запись красным: «Анна!» Он добьется своего.