Грех

Годы шли. Была жаркая поздняя весна, Зайнап уже заканчивала семилетку, они с матерью думали, что делать дальше. Доучиваться в десятилетке, куда переходили дети из хорошо обеспеченных семей, возможности не было. Значит, или техникум, или ФЗО. Второе было выгоднее – выдавали форму, обувь, бесплатно кормили. «И профессию можно получить такую, что можно будет подрабатывать, браться за частные ремонты квартир. Или швеей-мотористкой? Набьешь руку, научу кроить – и можешь постепенно стать модисткой», – так мать говорила Зайнап. Посоветовались с Соней, та никак не соглашалась, чтоб Зайнап фэзэушницей стала, пообещала понемногу помогать и посоветовала в педучилище идти: или учительницей будет, или воспитательницей в детском саду – это уважаемые профессии, и всегда в тепле. Да и стипендию, если будет стараться, будет получать.

Зайнап себя учительницей представить не могла – как она, такая маленькая, сможет учить детишек? Станут ли они ее слушаться? Но девочка сообразила, что всю жизнь просидеть над швейной машинкой или работать на стройке – летом на солнцепеке, а зимой стыть на пронизывающем ветру, ей вовсе не хочется. Ей хотелось петь и танцевать, стать артисткой, такой же красивой, веселой и богатой, каких она видела в кино.

«Вот закончишь педучилище, будет у тебя верный кусок хлеба – иди, учись на артистку», – мать потрепала по голове свою любимицу, единственную еще оставшуюся с ней из всей большой семьи.

Сдала Зайнап последний экзамен, радостная, веселая прибежала из школы и стала у матери отпрашиваться в гарнизон, к подружке, с которой с первого класса сидела за партой:

– Ну, мамочка, только на выходной! А потом я буду в училище готовиться, некогда будет. У них там в парке карусели построили, качели. И на арык сходим, покупаемся!

– Нет, Звездочка, по дому много работы у нас, дом белить надо, в огороде сорняки выше помидоров повырастали. Когда-нибудь в другой раз поедешь к подружке, а сейчас помоги мне, что-то спину мне ломит, и руки сильно болят. Коз надо подоить, кроликов накормить, а травы только на вечер и на утро, надо бы еще нарезать.

Не отпустила мать. Зайнап нахмурилась, ножкой притопнула, но не ослушалась, пошла дела делать, приговаривая:

– Чтоб вы, козы, ушли куда-нибудь! Вот завтра уведу вас к траве, не привяжу, идите, куда глаза ваши растопыренные глядят! А вам, кролики прожорливые, завтра ядовитой травы нарву, вот вы все и поумирате!

Козы смотрели на девочку, размахивающую руками, и не понимали, чего от них хотят, только еще больше смотрели их удивленные глаза в разные стороны.

Через неделю в школе были торжества: дети получали свидетельства о своем первом образовании. У Зайнап в документе были почти одни пятерки, очень директор ее хвалил и благодарил ее мать, что она одна, без мужа, сумела поставить на ноги детей, особенно хвалил за Зайнап:

– Хорошая девочка, умненькая, ей бы десятилетку заканчивать надо; да ничего, техникум закончит, профессию получит, а дальше можно и заочно доучиться, вот только замуж не выскакивай!

Все весело засмеялись – как такой еще ребенок, такой цветочек может о замужестве думать?! Всего-то ей четырнадцать лет исполнилось…