Грех

– Филипп взрослеет быстрее, чем мне хотелось бы. Ему тоже скоро будет не до меня. Для него сейчас самое важное – подключить компьютер к Интернету. Остается Арсений, но и ему не всегда будет восемь. Одним словом, я думала, когда дети разлетятся, останемся мы. Одно целое, один кулак. Забудем все обиды, недоразумения и будем вместе стареть. Ничего не получится.

– Больше не могу слушать молча! Ты огорчена, растеряна, и в этом все дело. Ты все преувеличиваешь, дорогая моя Леночка. – Майя старалась, чтобы ее слова прозвучали убедительно. – Наберись терпения, милая. Все утрясется. Ты столько лет шла на компромисс, а теперь, когда Иван готов к тому же, упрямишься.

– Ругай меня, ругай, – улыбнулась Деревская.

– Да я не ругаю тебя, глупая. Я пытаюсь понять и поддержать.

– Спасибо.

– И еще совет, если ты в состоянии слышать кого-то, кроме себя. – Майя поджала губы.

– Давай.

– Может, око за око?

– Изменить ему? – Елена рассмеялась. Воображение нарисовало улыбающееся лицо Арсения. Тряхнув головой, заметила: – Хорош план для укрепления семейного очага.

– Видишь, ты не готова ему изменить, значит – любишь, значит – не хочешь терять.

– Ничего это не значит. – Деревская не хотела открывать всей правды.

– Держись, подружка.

– Ладно, Майка, пойду я. Скоро ужин подавать, – запечалилась Елена. Она уже пожалела, что поделилась с подругой своими горестями. Кажется, впервые Майка не поняла ее. А поняла бы, зная всю правду? О Матвееве, Арсении?

– Разогреют твои мужики ужин и без тебя. Посиди, отдохни.

– Спасибо тебе. Только с тобой и поговоришь. Что бы я без тебя делала? Только Ромке ничего не говори, – уходя, попросила Елена.

– Не буду и не собиралась. Это наши бабские тайны.

– Н у, пока.

– Пока, Ленчик. Держись и не скисай. Как хочешь, а выглядеть обязана! – Майя показала кулак. – Получишь от меня, если начнешь из себя серую мышку строить.

Словно всю свою жизнь она только тем и занималась, что отдавала честь, Елена ответила по-военному: «Есть!» И закрыв за собой дверь, стала не спеша спускаться по лестнице. У Тарасовых снова скандалили. Слышно было на весь подъезд.

«Разошлись бы, что ли, пока детей не нарожали», – с досадой подумала Елена, ускоряя шаг. Открыв дверь своей квартиры, буквально споткнулась о вопросительный взгляд Арсения. Нашла в себе силы непринужденно улыбнуться, передать привет от тети Майи. Потом юркнула на кухню, прижала руку к груди. Бешено колотилось сердце. Даже дыхание сбивалось. Елена покачала головой. Нервы, нервы. Им с Иваном нужно до чего-то договориться, иначе она сойдет с ума от неизвестности. Дальше так продолжаться не может.

Ей неуютно, одиноко, страшно. Все вокруг словно в густой дымке. Она бредет в тумане. Оглядываясь назад, мечтает увидеть отблески былых рассветов. А смотрит назад, потому что уверена: впереди ее ждет лишь непроглядная мгла. Но тогда стоит ли идти вперед? Елена с силой сжала виски руками. Она всегда говорила, что дети для нее – все. Она выстоит ради них. Ради того, чтобы они не страдали. Она ведь была счастлива, уже была. Счастье – миг. И она познала его. Нужно уметь быть благодарной судьбе. Даже за то, что та подарила ей всего лишь миг полета, только показала, как могло быть…

Зачем ворошить прошлое? Ничего не вернуть. Разобраться бы с настоящим. Пришло время серьезного разговора с Иваном. Им нужно обсудить, как вести себя, чтобы не травмировать Филиппа и Арсения. Николай поймет. Он уже взрослый. Младших нужно поберечь. Зачем им знать, что мать надоела их отцу? Разве они смогут понять?

Иван должен выбрать. Дом или забавы на стороне? Она с себя вины не снимает. Но виноваты оба. Столько лет Иван обманывал ее, а она принимала этот обман. Может быть, теперь он жалеет? Если так, то она не готова быть великодушной. Пока не готова, а потом… Загадывать в будущее – занятие пустое. Нужно жить сегодняшним днем. Просто жить. Сейчас ей и это дается с трудом. Ничего. Майка права. Только не киснуть, не превращаться в незаметную серую мышку. Она не опустится до мятых халатов, облезлого маникюра. Она останется женщиной. Сказав себе это, Елена почувствовала облегчение.

«Вот и хорошо». – Елена поставила на стол тарелки с узором из подсолнухов, положила желтые салфетки. Это ее способ поднимать настроение: праздничная сервировка, невзирая на будни, яркие краски. Может быть, сработает лучше натянутой улыбки?

«Я делаю это для всех… И для себя». – Она лгала даже самой себе.

Даже привыкший к сигаретному дыму, Николай почувствовал, что ему трудно дышать. Хотелось снова оказаться на улице, но отступать было некуда. Он добровольно пошел на это. Ему было необходимо увидеть Анну. Красивые, энергичные, лишенные каких-либо комплексов по поводу того, что прилично, а что нет, девушки – только ради них сходятся здесь жаждущие впечатлений мужики. Выступления девушек начинаются через час после открытия клуба. За это время посетители успевают разогреться коньячком, что, по задумке устроителей заведения, лишь усиливает впечатление от точеных, манящих фигурок.