Грегор и тайный знак

Теперь зубастики спасали своих мышат: когда первые пятеро перелезли через край колодца, двое взрослых особей побежали с ними прочь. Крыс не было. Никто не преследовал беглецов.

Несколько минут прошло в молчании, потом Люкса произнесла:

— Что-то тут не так. Почему крысы позволили им сбежать?

— Действительно странно, — нахмурился Живоглот. — Разве что… Возможно, крысы знают, что им не стоит себя утруждать: кто-то или что-то сделает за них всю работу.

— Но ведь извержения нет, — возразил Грегор.

И вдруг Темп взволнованно зашевелил усиками, нервно переступая лапками по земле:

— Не лава, быть это, не лава! — прошелестел таракан.

— Что такое, Темп? Что случилось? — спросил Грегор. Он уже по опыту усвоил: если Темп волнуется — для этого есть серьезные причины.

— Не лава, быть это, не лава…

Темп пытался подобрать нужное слово, но не мог. И тогда он принялся щелкать на своем тараканьем языке.

— Что он говорит, Газард?! — обратился Грегор к мальчику.

— Не знаю. Какая-то бессмыслица. Он пытается сказать, что вулкан… он дышит, — развел руками Газард.

Босоножка надула щеки и выпустила струю воздуха в лицо Грегору.

— Вот так. Он дысыт вот так. — Она снова подула ему в лицо. — Как сарик, когда сдувается.

— Зубастики! С ними что-то происходит! — воскликнул Говард.

Грегор оглянулся, ожидая увидеть, что крысы отвалили огромный валун от входа в туннель и несутся к несчастным мышам, намереваясь их перебить. Но валун был на месте.

Он всматривался в пирамиду зубастиков. На первый взгляд с ними все было в порядке.

Но вдруг одна из мышей упала с самого верха пирамиды. Потом еще одна. А потом и вся пирамида развалилась, рассыпалась, словно кто-то невидимый ударил по ней.

Мыши одна за другой падали на дно колодца, дергаясь в судорогах. Но они не были мертвыми: на земле они продолжали дергаться и пищать.

— Что происходит? — закричал Грегор.

— Надо туда, скорее! — вопила Люкса.

— Идти нет, нет идти, идти нет! — ревел Темп.

— Взлетаем, Аврора! — скомандовала Люкса.

Аврора, которая была в таком же волнении, как и Люкса, уже расправила крылья. Но тут с поразительной скоростью, словно молния, Живоглот бросился на них, повалил Аврору на спину и придавил ее к полу всем своим телом. Люкса, оказавшаяся прижатой к полу плечом Авроры, истошно кричала, требуя немедленно их отпустить, но Живоглот не обращал на ее крики никакого внимания.

Грегор открыл рюкзак, вытряхнул содержимое на пол и схватился за бинокль.

Он направил бинокль на зубастиков — и сердце у него остановилось.

— Что ты видишь, парень? Что там с ними происходит? — спросил Живоглот.

Грегор, запинаясь, попытался описать тот кошмар, который разыгрывался сейчас перед его глазами:

— Я не знаю. Они… они не могут…

Зубастики катались по земле, хватая лапами воздух, их шеи, тела искажались ужасными спазмами и судорогами.

— Они не могут дышать! — наконец выпалил он. — Они задыхаются!

Люкса издала безумный вопль. Газард подбежал к Живоглоту и вцепился в его плечо, пытаясь его сдвинуть:

— Пусти! Пусти ее!

Говард подхватил Газарда и прижал его лицом к своему плечу.

— Нет, малыш, ее нельзя сейчас отпустить. Она не сможет помочь им, только попадет в беду сама, — с горечью сказал он.

Теперь они слышали душераздирающие крики, доносившиеся из колодца. Картик пополз к выходу из пещеры, он хотел выбраться наружу — и либо попытаться помочь своим собратьям, либо погибнуть вместе с ними. Грегор не знал, чего Картик хочет больше.

Но Арес не дал зубастику уйти.

— Ядовитый газ, — произнес Живоглот. — Он, видимо, выходит из вулкана.

— Но я его не вижу! — сказал Грегор. — Я вообще ничего не вижу!

Руки его дрожали, но он продолжал напряженно смотреть в бинокль.

— Он бесцветный, — произнес Говард.

— И без запаха, насколько я могу судить, — добавил Живоглот. — Ну да, конечно! Ветер! Ветер отогнал его от нас. Да прекрати же ты! — рявкнул он на Люксу. — Темп, нам здесь что-нибудь угрожает?

— Тяжелый, газ этот, тяжелый, — ответил таракан.

— Значит, он весь осел в колодце, — резюмировал Живоглот.

Грегор увидел, как маленькие мышата, извиваясь от невозможности дышать, корчатся и безжизненно каменеют под боком у матери — и опустил бинокль. Теперь, когда ветер слегка разогнал гарь и очистил воздух, агония зубастиков была видна невооруженным взглядом.

Зрелище было ужасное: корчащиеся тела, оскаленные зубы, лапы, до последнего пытающиеся сражаться с невидимым врагом…

— Найк, ты не могла бы закрыть Талии обзор? — попросил Говард. — Она и так видела слишком много.

Найк укрыла Талию своими крыльями.

— Иди сюда, Босоножка! — Грегор схватил сестру в охапку и отвернул ее лицо в сторону от жуткого зрелища, хотя она и не выглядела расстроенной или потрясенной.

— Нет, Гре-го, отпусти меня! — потребовала она.

— Оставь меня в покое! — Люкса высвободила руку с мечом и со всей силы вонзила меч в плечо Живоглота.

— А-а-а-а-а-а! — взревел крыс, отшатываясь. Из раны хлестала кровь.

Он открыл пасть, демонстрируя свои вновь отрастающие зубы. Аврора повернулась, и Люкса вскочила на ноги. С лезвия меча стекала кровь Живоглота.