Грегор и тайный знак

Эта мысль заставила Грегора вздрогнуть. Ведь если это действительно так и Живоглот на самом деле сумасшедший — почему Грегор должен делать то, что тот велит?

Тут Умняшка потянулась всем телом, демонстрируя завидную гибкость, и промурлыкала своим волшебным голосом:

— О Наземный, о Воин, как бы я хотела первой познакомиться с тобой — дотого, как ты познакомился с Живоглотом. Но поскольку я не успела сделать это раньше, думаю, сейчас — самое подходящее время.

Грегор был абсолютно не готов к нападению. Ему лишь чудом удалось увернуться и нырнуть вправо от передней лапы Задиры, так что чудовищный коготь крысы лишь царапнул камень там, где Грегор только что стоял.

— Никаких когтей, Задира! — скомандовала Умняшка любезным голосом. — И никакой крови. Он нужен нам целым, без царапин. Сломай ему шею.

Времени спрашивать, зачем они хотят убить его, у Грегора не было.

Может, потому, что он Воин? Да и потом — он был человеком, а для многих крыс одного этого вполне достаточно, чтобы считать его своим кровным врагом.

Грегор подскочил на месте, а Задира и Кровопуск набросились на него, пытаясь хвостом перебить ему шею. Он отступал к стене, сжимая в руке меч. Вдоль стены он начал двигаться к выходу. Хвосты крыс мельтешили у него перед глазами, меч не успевал за их движениями, а кроме того, Грегор не мог как следует размахнуться и ударить по этим хвостам — они непрерывно атаковали, не давая ему возможности опомниться.

Когда началась яростническая трансформация, Грегор облегченно вздохнул: теперь у него появились шансы на спасение.

Как водится, зрение его стало выборочным, концентрируясь на целях, а рука превратилась в одно целое с мечом. Он чувствовал, что крысы начали колебаться и терять уверенность, они даже, похоже, готовы были отступить.

Но тут кое-что произошло. Хвост Кровопуска сбил фонарик с руки Грегора — и пещера погрузилась во мрак.

Грегор тут же потерял ориентацию: где право, где лево, где верх, где низ… Он начал беспорядочно метаться по пещере, а вокруг была лишь темнота, в которой раздавался отвратительный торжествующий крысиный смех, столь отличавшийся от того, каким сопровождалось чтение стихов Умняшкой.

Яростничество буквально испарилось, будто его и не было. Колени Грегора ослабели, а сердце бешено заколотилось. Вот оно!

Вот и наступил момент, о котором предупреждал Живоглот. Остаться наедине с разъяренными крысами в пещере — без света.

Значит, Живоглот не преувеличивал опасность. Значит, он не просто так, не из упрямства и самодурства настаивал на уроках эхолокации.

И сейчас, в темноте, Грегор, лишенный возможности видеть, был беспомощен как ребенок.

Он махнул мечом прямо перед собой — но там была пустота. И тут же раздался свист рассекающего воздух хвоста, который ударил его сзади и отбросил к стене. Он упал на четвереньки и в панике пополз в темноту, а его меч звенел о камень.

— Живоглот! Жи-во-гло-о-от! — в отчаянии закричал Грегор.

Где же он? Где этот крыс?

Следующий удар хвоста последовал незамедлительно, Грегора подбросило в воздух и с силой швырнуло на камень животом.

«Все кончено, — подумал он. — Это конец».

Но подняв голову, Грегор вдруг увидел краем глаза проблеск света. Он напряг глаза и обнаружил, что это свет от масляной лампы, которую он оставил на полу круглой пещеры: значит, выход там!

Грегор рывком вскочил и со всех ног кинулся на свет — так быстро он еще никогда не бегал. Крысы замешкались от неожиданности, но потом он услышал, что они бросились за ним.

Да, у него была небольшая фора — но будет ли ее достаточно?!

Мерцающий впереди свет дал ему надежду — несмотря на то, что его преследовали крысы. Он кинул меч назад — и одна из крыс вскрикнула. Освободив руки, Грегор одним прыжком преодолел последние несколько метров. Схватив лампу, он резко развернулся.

Умняшка как раз вбегала в пещеру, когда Грегор кинул лампу ей под ноги. Масло вылилось на пол, и столб огня моментально поднялся в воздух, опалив крысе шерсть на морде.

Грегор не стал ждать продолжения событий — он помчался по ступенькам вверх.

Вбежав в каменную дверь, которая закрывала вход в подземелье, он постарался как у него сильно дрожали, поэтому он едва справился с задвижками. И когда наконец последняя задвижка встала на место, ноги его подогнулись, и он сполз на пол, прислонившись спиной к двери.

Из-за двери не доносилось ни звука.

Значит, крысы за ним не побежали.

Постепенно он начал приходить в себя. Страх уходил, на смену ему пришел жгучий стыд. Он вспоминал, как ползал, жалкий и беспомощный, по каменному полу. Звал Живоглота. Готов был сдаться.

Воин! Во всей своей ослепительной красе и славе.

Грегор не мог поверить, что Умняшке так легко удалось заставить его сомневаться в Живоглоте. Да, он часто спорил с ним. Но ведь Живоглот несколько раз спасал ему жизнь! А эту Умняшку он и знал-то всего несколько минут. Живоглот не зря говорил о ее даре убеждения. И если она с такой легкостью манипулировала сознанием Грегора — то что же она может натворить с Мортосом?!

Когда его плеча коснулся Викус, Грегор подпрыгнул от неожиданности.