Грегор и смутное пророчество

Девочка опустилась на одно колено и протянула мяч Босоножке, продолжая крепко сжимать его в руке:

— Он твой, если сможешь его отнять, — сказала она голосом, таким же холодным, чистым и пустым, как ее глаза.

Босоножка попыталась взять мяч, но девочка не разжала пальцев.

Растерявшись, Босоножка попыталась отогнуть девочкины пальцы:

— Мятик!

Девочка, которая так и сидела на корточках, покачала головой:

— Нет. Ты его получишь только если окажешься либо сильнее, либо умнее меня.

Босоножка вскинула голову, подумала немного и вдруг ткнула правой ручонкой прямо ей в глаз:

— Фиетовый! — заявила она.

Девочка отпрянула и выронила мяч, а Босоножка тут же схватила его и прижала к груди.

Грегор не удержался:

— Кажется, она оказалась умнее, — заметил он.

Это было не слишком вежливо с его стороны, но ему не понравилось, как девочка обращалась с его сестрой.

Та прищурилась:

— Она — да. Но не ты. Иначе ты не стал бы так говорить с королевой.

Значит, он не ошибся: перед ним царственная особа. Ну вот, сейчас она прикажет отрубить ему голову или что-нибудь в этом роде.

Грегор знал: не должен он ей показывать, что испугался. Он пожал плечами:

— Ну, если бы я знал, что ты королева, я, может, сказал бы что-нибудь… более прикольное.

— Прикольное? — Она вздернула брови.

— Ну, что-нибудь получше, — поправился Грегор.

Девочка решила принять эти слова в качестве извинения.

— Я прощаю тебя, потому что ты не знал. Как тебя зовут, Наземный?

— Меня зовут Грегор. А это Босоножка, — указал он на сестру. — Вообще-то ее настоящее имя Маргарет, но мы ее так прозвали, потому что она вечно напяливает на себя чужую обувь и потом в ней шкандыбает, теряя на ходу, а еще потому, что папа любит песенку про девушку, которую звали Босоножкой. — Дурацкое объяснение. И зачем он ей это рассказал? — А тебя как зовут?

— Я королева Люкса, — ответила девочка.

— Люк-са? — Грегор задумчиво произнес ее имя по складам, словно вслушиваясь в незнакомую мелодию.

— А что сказала эта малышка? Фиетовый. Что это? — спросила девочка.

— Это значит «фиолетовый». Ее любимый цвет. Твои глаза… она раньше никогда не видела фиолетовых глаз, — объяснил Грегор.

Босоножка, словно в подтверждение того, о чем говорил Грегор, подошла поближе, растопырив пальчики, перепачканные фиолетовым фломастером.

— Фиетовый!

— А я никогда раньше не видела людей с карими глазами. И с такой кожей, — сказала Люкса, не отрывая взгляда от Босоножки, — как вот здесь. — И она взяла запястье Босоножки и погладила шелковистую, загорелую кожицу. — Для такого, должно быть, нужно много света!

Босоножка захихикала — она очень боялась щекотки. Тогда Люкса нарочно коснулась ее подбородка, и малышка начала смеяться громче. На какое-то мгновение с Люксы слетела спесь — и Грегор вдруг обнаружил, что она не такая уж противная. Но девочка уже снова выпрямилась, приняв надменный вид.

— Что ж, Грегор Наземный, тебе и ребенку нужно помыться.

Грегор, конечно, знал, что сильно вспотел, пока летел по трубе, а потом бежал по туннелю, но не дело девчонки, будь она даже королевой, ему указывать.

— А может, мы просто пойдем?

— Пойдете? Куда же? — Люкса выглядела по-настоящему удивленной.

— Домой.

— С таким-то запахом? — Люкса качнула головой: — Вы трижды погибнете еще до того, как доберетесь до Водного Пути — даже если ты сможешь найти дорогу. — И видя, что он не понимает, о чем речь, добавила: — Вы пахнете Наземьем. Это небезопасно для вас. И для нас.

— Понятно, — сказал Грегор, хотя ему было совсем не понятно. — Я думал, нам просто достаточно подняться наверх — и мы дома.

— Это совсем не просто. Но пусть тебе лучше Викус объяснит, — сказала Люкса. — Вам сегодня здорово повезло, что вас так быстро нашли.

— А откуда ты знаешь, что нас нашли быстро? — удивился Грегор.

— Наш дозор заметил вас сразу, едва вы приземлились. Но поскольку первыми до вас добрались ползучие, мы позволили им доставить вас, — сказала она.

— А, понимаю, — произнес Грегор. Интересно, где прятался этот дозор? Во мраке туннеля? Или, может, в клубах тумана? Ведь на всем пути Грегору не встретилась ни единая живая душа, одни тараканы.

— Эти как раз собирались к нам, — сказала Люкса, махнув рукой в сторону тараканов. — Иначе они с вами и возиться бы не стали. Видишь, у них факелы?

— И что? — спросил Грегор.

— Ползучим свет не нужен. Тараканы берут факелы лишь для того, чтобы показать нам, что идут с миром. Иначе почему, как ты думаешь, вы так легко сюда попали? — Не дожидаясь ответа, она повернулась к тараканам, терпеливо поджидавшим в сторонке. — Ползучие, что вы хотите за Наземных?

Один из тараканов выступил вперед:

— Дать нам пять корзин с зерном, дать нам? — прошелестел он.

— Мы дадим три корзины, — сказала Люкса.

— Крысы давать много рыбы, — сказал таракан, поглаживая передними лапками усики.

— Ну так ведите их к крысам. Если надеетесь, что это добавит вам времени, — ответила Люкса.

Грегор не особенно понимал, о чем речь, но догадывался, что за них с Босоножкой идет торг, и ему было неприятно.

Главный таракан тем временем продолжал:

— Дать нам четыре корзины, дать нам?