Грегор и смутное пророчество

— Ну, вы же знаете Викуса? — уже спокойнее спросил он. — Он будет с минуты на минуту. Мы прибыли с официальным визитом к вашему королю. Или королеве. Или кто там у вас главный? У нас, например, главный — президент, но у вас навряд ли так же, потому что трудно предположить, что у вас проводятся выборы. — Он помолчал, не зная, что еще сказать. — Так, может, вы нас развяжете?

Паук слегка нагнулся и неприятно щелкнул челюстями. Грегор и Босоножка вдруг взлетели в воздух метров на пятнадцать и теперь покачивались, наподобие детской игрушки на резиночке.

— Эй! — снова заорал Грегор. — Эй!

Обед явно собирался покинуть его желудок.

Но вот они снова повисли в воздухе. Грегор посветил вокруг. Всюду были пауки. Одни усердно трудились, другие как будто спали. И никто не обращал на них никакого внимания. Это было что-то новенькое.

Тараканы и летучие мыши встретили наземных довольно вежливо, толпа людей на стадионе замерла в абсолютном молчании, а крысы, завидев их, пришли в ярость… Но пауки… Им, похоже, было наплевать.

Грегор попробовал орать. Он орал им все, что приходило в голову. Можно даже сказать, дико орал. Он подговорил Босоножку, и они хором проорали все детские песенки, которые она пела тараканам по дороге. Никакой реакции.

В конце концов Грегор утомился и принялся просто наблюдать.

Какое-то несчастное насекомое попало в паутину. Один из пауков резво подбежал к нему и вонзил в него свои острые зубы. Насекомое задергалось и затихло. «Яд», — догадался Грегор. Паук быстренько замотал насекомое в паутину, разделил его на части и стал высасывать из него что-то, похожее на сок. На этом этапе Грегор предпочел отвернуться, чтобы не видеть подробностей.

«Брр! — подумал он. — А ведь на месте жука могли быть мы!»

Скорее бы появились Викус и остальные. Но появятся ли они? Ведь неизвестно, чем там все кончилось, на берегу. Вдруг они проиграли в битве с крысами? А вдруг кто-то ранен или, хуже того, убит?

Грегор вспомнил слова Викуса: «Любого из нас можно заменить, кроме тебя!» Он так сказал из-за пророчества: всегда можно найти еще тараканов, мышей или пауков. Нерисса могла бы заменить Генри или Люксу, если бы с кем-то из них что-то случилось, а может, у них еще имеются в запасе особы королевских кровей. И только Грегора с Босоножкой — Наземных, отец которых томится в плену у крыс, — некем заменить.

Грегор мрачно думал о том, что там, на берегу реки, люди жертвовали собой ради него. Он должен был остаться там и сражаться — даже несмотря на то, что тогда у него не было бы шансов спастись. Они рискуют своими жизнями потому, что считают его воином, освободителем, избранным. А он — ни то ни се. Теперь это было для него совершенно очевидно.

Между тем время шло, а ничего не менялось. Может, там, на берегу, вообще все погибли, и они с Босоножкой остались совсем одни? И пауки об этом знают, а оставили их в живых только для того, чтобы потом свеженькими сожрать…

— Ге-го! — тихо позвала Босоножка.

— Да, Босоножка.

— Мы домой? — жалобно спросила она. — Домой? Мама?

— Ну, сначала нужно найти папу, Босоножка, — ответил Грегор, стараясь, чтобы голос звучал бодро, несмотря на то, что они беспомощно болтались теперь в паучьих силках.

— Папа? — оживилась Босоножка. Она ведь знала папу только по фотографиям, а в жизни никогда его не видела. — Папа?

— Мы найдем папу. И сразу домой, — сказал Грегор.

— Мама? — настаивала Босоножка. Мысль о маме отозвалась в душе Грегора острой болью. — Мама?

Паук, что находился рядом, вдруг начал издавать какой-то странный гудящий звук, и остальные пауки начали ему вторить. Получилась нежная протяжная мелодия. Грегору она напомнила ту, что он играл для папы на своем саксофоне. Папа тоже играл, в основном джаз. Когда Грегору было семь, он купил ему в ломбарде подержанный саксофон и научил на нем играть. Потом Грегор брал уроки игры на саксофоне в школе, а потом папа пропал, провалился сквозь землю и оказался в плену у крыс, которые скорее всего ненавидят музыку. И танцы.

И зачем они держат папу в плену, вот вопрос.

Грегор пытался гнать от себя мрачные мысли и думать о чем-нибудь веселом, но это у него плохо получалось — учитывая сложившиеся обстоятельства.

И когда внизу, под собой, Грегор вдруг увидел Генри, ему хотелось закричать от радости.

— Живой! — крикнул Генри, и было видно, что он искренне этому рад.

Откуда-то из темноты раздался голос Викуса:

— Освободите Наземного, освободите!

Грегор почувствовал, как их с Босоножкой осторожно опускают на землю. Он попытался встать, но упал как подкошенный — ноги онемели и не держали его.

Все засуетились вокруг, обрубая мечами опутывавшую его паутину. Даже Люкса и Генри помогали. Темп и Тик торопливо очищали от остатков паутины рюкзачок с Босоножкой. Грегор пересчитал мышей: раз, два, три, четыре, пять. Все на месте! Он так боялся, что кого-то убьют или серьезно ранят, но, к счастью, все оказались живы.

— Мы думали, ты совсем пропал, — сказал Марет, который был ранен в ногу.

— Да не мог я пропасть! Туннель вел все время прямо и закончился прямо здесь, — ответил Грегор, разминая ноги.