Греческий мир в доклассическую эпоху

Итак, Солон отнюдь не выказал себя освободителем женщин, и, вероятно, он разделял общее мнение касательно того, что их следует держать в узде. Вместе с тем, по словам Плутарха, он тщательно пекся об их семейных обязанностях. В частности, он ввел правило о непременном завещании, так что отныне должны были появляться распоряжения относительно браков ётик>лро1. Он не разрешал усыновлять мужчин из других семей, ибо те не прочь были воспользоваться этим, в надежде заполучить богатую наследницу — ёя1кХтро<;. Более того, он отвадил от подобных браков и стариков, которые стремились завладеть имуществом жены, но не способны были произвести потомство. Для этого Солон прибег к довольно странному способу: он как будто постановил, что муж любой Ешккт^рос, должен спать с ней не менее трех раз в месяц, а если он окажется неспособным на это, то ей позволяется разделять ложе со следующим за ним родственником, дабы обеспечить наследников для ее (точнее, для отцовского) ойкоса.

Солон не стремился предоставлять женщинам свободу, но он сумел обернуть существующие обычаи к наибольшей выгоде, а именно — не дал пресечься тем родовым линиям, которые иначе бы непременно затухли. Его законы и вправду свидетельствуют о том, в чем он усматривал драгоценное назначение женщины — в поддержании ею кровного преемства, передаче семейного имущества, а тем самым и сохранении общественного порядка.

Возможно, те меры, что он принял, дабы алчные старцы не проникали в чужие семьи и не расстраивали браков, отчасти должны были предотвратить межсемейную рознь, которая нарушила бы городской покой. Вполне вероятно, что он руководствовался тем же побуждением, учреждая дома разврата и завозя в них специально купленных женщин. Правда, не исключено, что его внимание к женщинам носило несколько отрешенный характер, йбо его поэзия обнаруживает определенную наклонность к педерастии, которая едва ли сводилась исключительно к литературной условности²². Но, как бы то ни было, Солон (как говорили, вслед за Драконом)

принял закон, ограждавший мальчиков от сексуального насилия. Передавали также, что он позаботился и об их воспитании, обязав по закону каждого гражданина обучить сыновей грамоте. К этому времени Афины, первыми среди греческих городов, вытеснили в школьной системе воинскую выучку с первого места на второе.

Подобные постановления касательно семейных дел заняли видное место в обширном своде — настоящей лавине — Со-лоновых законов, который, очевидно, был задуман как исчерпывающая кодификация права. Это важнейшее свершение Солона в течение долгих веков продолжало служить свою службу. Подобно законодателям-предшественникам — появившимся прежде всего на Крите и в италийских Локрах, — он, должно быть, видел свою задачу в записи обычного права²³. Но, как и везде, сам этот процесс (например, в случае с реформой долговых отношений, не входившей в свод законов) неизбежно толкал общество в сторону реформ.

С той же целью Солон учредил и Гелиэю (пАла1а), которой он отводил весьма важное место. Это слово вначале означало «собрание», теперь же оно стало относиться к афинскому народному собранию (которое существовало уже давно, но носило несколько призрачный, формальный характер и было лишено власти), или, быть может, к определенной части его представителей, проводившей судебные заседания и выслушивавшей прошения отдельных граждан, несогласных с решениями и приговорами, вынесенными государственными чиновниками²⁴. Вероятно, вначале эти разбирательства касались только смерти, изгнания и утраты гражданских прав; неограниченное право обжалования любых вопросов являло бы демократический идеал, о котором в ту пору никто еще не мечтал. Тем не менее начала демократического правосудия были заложены, ибо стал очевиден важнейший принцип: пострадавший может обратиться напрямую к своим согражданам для восстановления справедливости²⁵.

Солон воспользовался и своим прежним опытом купца, поощряя сельское хозяйство. Он стал поощрять производство оливкового масла, вероятно, преследуя политику «возвращения к земле» и к тому же желая надежнее оградить производителей масла от угнетения. Согласно Плутарху, имелось и еще одно соображение: вывоз масла пришлось увеличить для того, чтобы платить за привозное зерно, в котором все больше нуждалась Аттика. Однако вывоз всех остальных сельскохозяйственных продуктов был запрещен (особенно это касалось зерна), — чтобы их случайно не продали возможным врагам — Эгине и Мегарам. Солон покровительствовал также торговле и ремеслам, обязав всех отцов обучать сыновей своему уменью.