Греческий миллиардер и Я

Шока от осознания того, что его мачеха была в его доме, было достаточно, чтобы Миколас забыла свое плохое настроение. Когда он вошел в свою гостиную, Шанталь действительно была там. Прошедшие годы слегка изменили ее, но она оставалась все такой же худой, как и была.

— Я заслужила объятие, Микки?

Она была единственной, кто его так называл. Сперва это был способ привлечь его внимание и разозлить, но потом, это имя превратилось в ласковое выражение, отражающее привязанность матери к сыну.

Его ярость из-за предательства Вельвет оставила его, и он был усталым, ранимым, и, взглянув на Шанталь, Миколас не мог вызвать в себе даже унцию негодования. Все, что он мог вспомнить, это хорошие времена. Он угрюмо сказал,

— Конечно, Чубби. — Это был его способ возмездия, когда он был еще ребенком.

Она засмеялась, он улыбнулся, и они оказались в объятиях друг друга. Когда Шанталь сидела напротив, и Доддс закончил накрывать на стол, она задумчиво сказала,

— Я всегда ненавидела себя за то, что поддалась давлению, ты знаешь.

— Ты была молода, — пробормотал он. — Я понимаю, что ты уехала благодаря…

— Не только я тогда была молода. Ты тоже. Я любила тебя как сына. Я заставила тебя увидеть во мне мать, и, в конце концов, я пожертвовала тобой и я никогда….— Шанталь резко вздохнула. — Я никогда не прощу себя за это. — Слезы затуманили ее взгляд.

— Даже когда я снова вышла замуж и родила детей, я всегда думала о тебе, как о своем ребенке – моем первенце и я…я рассказала о тебе своим детям. Я сказала им, что, возможно, однажды ты простишь меня за то, что я не противостояла твоему отцу.

Губы Миколаса дернулись.

— Если ты имеешь в виду, что ты хотела бы, чтобы в твоих силах было изменить его, и мы могли бы оставаться счастливой семьей, то нет, это было невозможно.

Шанталь покачала головой.

— Нет. Я не об этом. — она посмотрела на него с жалостью и состраданием. — Ты ведь не знаешь, не так ли?

До того, как он смог ответить, она продолжила,

— Ох, Микки. Как ты, должно быть, ненавидел меня все эти годы.

— Я не понимаю.

— Я спросила твоего отца, могу ли я увидеть тебя снова. Казалось, что это как-то ранило его гордость, как-то обидело его, то, что я хотела видеть тебя больше, чем его, и он пригрозил разрушить мою жизнь - даже жизнь моих родителей - если я когда-нибудь попытаюсь связаться с тобой.

Лицо Миколаса становилось бледнее, пока Шанталь продолжала говорить. Его чертов отец. Он всегда был тщеславным, ревнивым дураком и Миколас мог легко представить себе, как его гордость заставила его увидеть соперника в собственном сыне.

— Ты права, — сказал он глухо. — Я должен был понять, что ты бы не оставила меня так легко…

Шанталь начала плакать, услышав его слова, и Миколас притянул свою мачеху в объятия. — Мне жаль, что ты вышла замуж за старого подонка.

— Мне жаль, что твой отец старый подонок.

Плачущая Шанталь, по какой-то причине, напомнила ему о Вельвет, но он упорно оттолкнул эту мысль. Он избавиться от нее, от каждого чертового воспоминания, даже если он умрет, пытаясь сделать это

Когда Шанталь отстранилась, она спросила с нетерпеливой улыбкой,

— И твоя невеста? Где же она?

Миколас напрягся.

— Она…она не здесь.

— Ох. Улыбка Шанталь поддразнивала его. — Должно быть, она очень упрямая женщина. Могу поспорить, она легко заткнет тебя за пояс. Когда я впервые прочитала ее письмо….

Он резко спросил,

— Она писала тебе?

— Конечно, ты ведь знаешь…нет? — Шатналь побледнела. — Я думала…когда ты не выставил меня за дверь, я думала, она сказала тебе всё и ты ждал меня.

Звоночек зазвонил в его голове, и в груди появилось тяжелое и ноющее ощущение, что заставило Миколаса с трудом дышать.

— Когда она тебе написала?

— Вчера. Она отправила письмо экспресс почтой и вложила билет до Афин и обратно. Я ведь теперь живу в Штатах. На самом деле, я сперва отправилась в твой дом на Санторини, и когда я узнала, что ты здесь, я подумала, что произошла какая-то путаница и я….я не хотела упустить шанс встретиться с тобой снова, и я приехала сюда. — Она посмотрела на него с мольбой. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не сердишься на нее за то, что она связалась со мной?

— Нет, — услышал он свой хриплый голос. — Я не злюсь. — Смущенным, вот каким он был. И напуганным. Он был так чертовски напуган, и, даже если это кажется невозможным, что, если он понял все неправильно.

— Я сомневалась и боялась встретиться с тобой, ты знаешь. Но ее письмо было таким прекрасным. Она сказала мне, что я была свадебным подарком для тебя. Что она хочет, чтобы ты почувствовал, что это не ошибка, доверять кому-то или любить кого-то. Когда она сказала эти лова, как я могла не рискнуть сказать «да»? Потому что я всегда любила тебя как сына, Микки. И на этот раз я хотела бы доказать тебе, что я действительно люблю тебя.

Когда Шанталь уехал, Миколас позвонил главе своей службы безопасности.