Греческая Рапсодия

Бокс для автосервиса Рязанов арендовал у гаражно0строительного кооператива. Особым условием было обслуживание членов ГСК вне очереди. Ну и, соответственно, соблюдение правил, принятых правлением. Так, например, в ГСК была пропускная система, и клиентов Рязанова пускали только после согласования с ним. Когда вахтер сообщил, что к нему хотят пройти клиенты, Рязанов, почувствовав недоброе. Дал свое согласие и тут же позвонил диспетчеру мазайской бригады, попросив прислать к нему дежурных "быков". Он платил регулярно, но практически никогда не беспокоил контролирующую его группировку. И хотя предстоящая разборка не касалась его работы, авторитеты мазайской группировки узнают об этом не сразу. Ну а когда узнают, придется только доплатить. Рязанов сел в кресло, положил на стол свои огромные кулаки и стал ждать. Он не знал, где сидит диспетчер, но судя по номеру, это было где-то в центре, то есть в худшем случае минут двадцать езды. Во всяком случае, условие соглашения было именно таким. Он регулярно отстегивает, и в случае чего, максимум через двадцать минут, бригада блюдет его интересы.

Дверь кабинета открыли без стука. Вошедших было трое: накачанные парни в широких штанах, в кожаных куртках и стриженые коротко. Эти ублюдки все одевались на один манер, словно были воспитанниками одного детдома для умственно отсталых детей.

– Где твой дружок? – спросил его тот, кто, видимо, был за старшего.

– Какой такой дружок? – наивно, вопросом на вопрос ответил Рязанов.

– Слышь, ты, деревня, – сказал старший, – не придуривайся. Где находится твой кореш Витя Грек?

Рязанов никогда не строил из себя городского парня. Он был простой русский мужик из татарской деревни. Одевался скромно, хотя мог себе позволить и красные пиджаки, и все такое прочее; и в разговорной речи не блистал изысками литературного языка, то есть он знал себе цену. Тем не менее, слова, обращенные к нему, обидели. Но Рязанова трудно было вывести из себя.

– Ты не выражайся здесь особенно, – тая гнев, сказал Рязанов, – пришел в постороннее место – веди себя как положено в гостях. Я не знаю, где Витя Грек, ничем помочь не могу. Если будут проблемы с машиной, обращайтесь. Воспитанным клиентам я всегда рад.

Реакция у старшего была молниеносной. Рязанов не увидел руку, которая вдруг ухватила его за ворот рубахи и притянула к себе. Кулак Рязанова взвился, как паровой молот. Подбородок старшего вдруг неестественно задрался вверх, и он повалился назад. Комната была мала, к тому же чрезвычайно захламлена всяким автомобильным барахлом. Но вот одно наблюдение, читателю на заметку: в маленькой комнате численный перевес практически не имеет никакого значения. Порой даже мешает. К тому же Рязанов когда-то был чемпионом Большого Автомобильного завода по гиревому спорту. Городские банды набирали себе рекрутов из спортивных секций, но одно дело выделываться на ринге или татами по правилам, другое – иметь дело с человеком, который тебя не боится, к тому же имеет силу в руках. А сила у Рязанова была от природы. Рязанов молотил кулаками, сокрушая физиономии пришельцев. И если бы его не приложили по голове бутылкой из под шампанского, некстати оказавшейся на подоконнике, вряд ли они унесли бы отсюда ноги. Сознание он потерял на какие-то мгновения, его поверженное тело озверевшие юнцы стали бить ногами, и от этого он стал приходить в себя. Вдруг все закончилось, и он понял, что ситуация изменилась. Бойцы из мазайской бригады быстро вывели из строя нападавших, но, узнав, кто они, не стали добивать, а велели уносить ноги. Лицо Рязанова было залито кровью. Мазайцам Рязанов рассказал все как было: пришли чужие, спросили, где Витя Грек, его давний приятель, он сказал, что не знает, за это его стали бить. Рязанова отвезли в больницу и оставили там.

Их было двое. Прямо перед ним стоял Коростыль, держа в руках пистолет, а в дверях маячило лицо Янычара.

– Все-таки Яша не ошибся, – улыбнулся Коростыль, – товар ты нашел.

– Как видите, – сухо сказал Виктор Грек. – Полагаю, что мы можем быть свободны.

– Ты можешь идти, а с девчонкой мы еще поговорим.

– Товар я нашел. Отпустите ее тоже.

– Я не люблю, когда из меня делают дурака. Умерла, так умерла, как сказал один грузин, танцуя на могиле своей жены. Да, милашка? Янычар, пропусти товарища, – оборачиваясь, сказал Коростыль и, продолжая начатое движение, стал заваливаться все больше и, наконец, распростерся на полу, все еще улыбаясь, глядя в небытие уже безжизненными глазами. Он был мертв. Грек посмотрел на Янычара и только сейчас сообразил, что слышал негромкий хлопок, пистолет у него был с глушителем.

– Ты, девушка, положи героин на стол и отойди в сторону. Можешь одеваться. А ты поставь на место кактус. Хорошая девушка, – сказал Янычар, стараясь удержать в поле зрения и Виктора, и Наташу, которая натягивала трусики, – жалко, времени нет.

– Да-а – протянул Виктор, – как сказал бы поэт – все прогнило в Датском королевстве. Что, собственно, происходит? Вы же из одной банды?