Греческая эпиграмма

Храмы бессмертных открыты для честных людей; очищенья
  Им не нужны: очищать честным себя ни к чему.
Всякий, же душу сгубивший свою, удались. Никогда ведь
  Тела слезами тебе душу свою не отмыть.

3[181]

Не укрепляйте насыпь и не ройте рва:
Когда б хотел, давно бы создал остров Зевс.

4[182]

Жалкие, что вы сидите? Бегите до крайних пределов,
Бросив жилища и крепость высокую круглого града.
Ведь в безопасности здесь голова и тело не будут,
Также и ноги, и руки, и все остальное меж ними.
Все это будет злосчастным; и скоро град ниспровергнут
Пламя и дерзкий Арей, на сирийской мчась колеснице.
Много еще он разрушит твердынь — но последняя эта;
Множество храмов предаст он огню, что все пожирает,
Храмов, что ныне стоят, обливаясь смолою, как потом,
В страхе дрожа. И даже по кровлям кровь разольется,
Черная кровь, предвещая, что бедствия неотвратимы.
Но удалитесь из храма, над бедами духом возвысьтесь.

ОРАКУЛ, ДАННЫЙ МЕГАРЯНАМ

Лучший край на земле — Пелазгов родина, Аргос;
Лучше всех кобылиц — фессалийские; жены — лаконки,
Мужи — которые пьют Аретусы-красавицы воду.
Но даже этих мужей превосходят славою люди,
Что меж Тиринфом живут и Аркадией овцеобильной,
В панцирях из полотна, зачинщики войн, аргивяне.
Ну, а вы, мегаряне, ни в третьих, и ни в четвертых,
И ни в двенадцатых: вы ни в счет, ни в расчет не идете.

ОРАКУЛ АПОЛЛОНА ПИФИЙСКОГО ВРАЧУ ОРИБАСИЮ

Вы возвестите царю, что храм мой блестящий разрушен;
Нет больше крова у Феба, и нет прорицателя-лавра,
Ключ говорящий умолк: говорливая влага иссякла.

ЭПИГРАММЫ АНТОЛОГИИ ПЛАНУДА

ЧТО СКАЗАЛ ГЕКТОР, РАНЕННЫЙ ГРЕКАМИ

Можете бить после смерти вы тело мое: обнаглевши,
Даже трусливые зайцы над львом издеваются мертвым.

* * *

Лишнее все — бесполезно. Старинная есть поговорка:
  Если не в меру, и мед — желчью становится нам.

* * *

Хочешь занять — занимай. На здоровье! А те, кто ссужают,
  Пальцы до боли себе могут на счетах сгибать.

* * *

Это владыка эдонян, на правую ногу обутый,
  Дикий фракиец, Ликург, — кем он из меди отлит?
Ты посмотри, как в безумье слепом он заносит секиру
  Тяжкую над головой, дереву Вакха грозя.
Прежнею дерзостью лик его дышит, и лютая ярость
  Даже и в меди таит гневную горечь свою.

НА СТАТУЮ НИОБЫ

Боги живую меня превратили в безжизненный камень;
  Снова из камня живой сделал Пракситель меня.

НА ИЗОБРАЖЕНИЕ ДИДОНЫ