Гребень из рога единорога

И этого оказывается достаточно для победы.

– Колдовство! – истошно вопит кто-то из лихой братии, и бродяги, тут же позабыв о своей жертве и перспективе поживы, дружно кидаются в разные стороны. Чем нимало меня удивляют.

Тем временем жертва лесных бандитов «оживает» и пытается встать. Ошалело вертит головой, не в силах понять, откуда пришло спасение. Короткая стрижка и прилично так разукрашенное огромными синяками лицо не позволяют разобрать, сколько спасённому лет – может, лет семнадцать, а может, и все двадцать.

– Господин, век буду помнить вашу помощь! – наконец до парня доходит, кто его спас.

– Не благодари, это всё мои болтливые сапоги. – И я демонстрирую левый сапог.

Чем вызываю лёгкое смущение у спасенного. Тот несколько раз переводит недоуменный взгляд с сапога на меня и обратно на сапог. А обувка, как назло, помалкивает словно рыба в пруду. Видимо, бдит установленные мною границы и области. Но не буду же я посреди леса объяснять незнакомому парню, что у меня сапоги разговаривают. Тот точно решит, что его спаситель того…

– Передайте, тогда, мою благодарность своим сапогам, – находится в непростой ситуации парень.

– Чего от тебя хотели-то? Ты не кажешься обладателем толстого кошелька или несметных сокровищ.

– Так и вы, господин, не кажетесь чересчур богатым. У вас даже слуги нет, – ловко уходит от ответа парень. – Может, возьмёте меня своим слугой? Не пристало господину самому чистить свой камзол и сапоги…

Я задумываюсь. А что? Условием испытания предусматривалось оставление личных слуг в замке, а о вновь приобретаемых ничего не говорилось. Что прямо не запрещено, то разрешено – решаю я.

– Тебя как зовут-то?

– Арад.

Я спрыгиваю с коня и протягиваю руку для верноподданнического поцелуя.

– Арад, ты принят в услужение, – торжественно посвящаю парня в слуги. – Отныне, на щадя живота своего, ты должен служить мне верой и правдой.

– Замётано, – неожиданно легкомысленно отвечает новый слуга.

Заставляя меня задуматься – а правильно ли я поступил, взяв неизвестно кого в услужение? Да-а, уж…

– Господин, куда мы путь держим? – деловито интересуется неожиданно обретённый слуга.

– По ту сторону гор.

– А что вы забыли в Уникорнии? Там не привечают пришельцев с этой стороны, – удивляется Арад.

– Откуда информация?

– Да был я в этой Уникорнии. Дыра-дырой. Мой совет – туда не ездить.

– Тебя позабыли спросить, – ухмыляюсь я. – А сам-то, ориентируешься там?

– Легко.

– Вот и отлично. Поможешь, значит, в поисках.

– В поисках – чего?

– Гребня из рога единорога.

Распахнувшийся от удивления рот парня кажется очень удобным местом для заселения туда целого роя диких пчёл.

– Слышал о таком? – Реакция на простой вопрос уже о многом говорит.

– Да. Очень опасная вещь.

– С чего бы это? Давай, рассказывай.

И пока мы направляемся в сторону гор, Арад складно так рассказывает историю этой странной вещицы.

Единороги в Уникорнии водились во множестве. Только их никто никогда не видел. Но название страны, как бы говорило само за себя. Поговаривали, что на древнем неведомом языке, коим владели лишь редкие знахари, оно и означало – Единорог.

Богатствам Уникорнии завидовали все соседи и не прочь были хотя бы малую толику оного отщипнуть. Но с единорогами, охранявшими Уникорнию, связываться опасались. Ведь всем хорошо известно, что эти животные очень сильны, дики и легко впадают в ярость, стоит только увидеть неподалёку чужака.

– Так их же никто не видел? – прерываю повествование Арада я. – Чего бояться-то?

– Вы, господин, тоже не видели гребень, но едете же за ним…

– Ну, это другое.

– Не обязательно самому всё видеть, достаточно послушать умных людей.

– Ладно, убедил. Давай, чеши дальше про уникорнийцев.

По странной прихоти божественных сил местный король Дендрариад Третий не имел наследника, только две дочери скрашивали его высочайшую жизнь. Старшую по рождению нарекли Мариадой, а младшую Дариадой. Но чем с возрастом мудрее становился король, тем более тяжкие думы его мучали – королевство нуждалось в приемнике… И, по возможности, смелом, умном и добродетельном. Правда, одна знакомая королю ведьма, говорила, что нет таких людей в подлунном мире. Есть только или смелые, или умные, а на счёт добродетельных она вообще не уверена…

– Стоп! Это кто про подлунный мир говорил? – заслышав знакомую присказку, спрашиваю я.

– Знакомая ведьма…

– А как её зовут? Случаем, не Морге?

– Нет. Мезге.

– А сколько лет этой Мымре? Старая?

– Мезге? Нет. Но в возрасте. А что?

– Да, так, ничего. Показалось. Продолжай.

В общем, Дендрариад Третий решил выдать старшую дочь замуж за смелого и умного. Был кинут клич…

– Стой, – снова прерываю я повествование, – Это когда было? Чего-то не припомню никакого клича. Я бы и сам подал заявку претендента на руку принцессы Уникорнии. Смелости и ума мне не занимать.

– Два года назад.

– Проклятый мажордом! Проворонил свадебного голубя. Приеду, казню…

– Господин… – Слуга ошарашено останавливается. – Так вы принц?

– Да. Из Примума.

– А направляетесь в Уникорнию за рукой младшей принцессы?

– Она тоже клич кинула? – интересуюсь неожиданно возникшими перспективами я.

– Нет.