Гражданская кампания

Она обвела взглядом великолепно обставленную гостиную, пытаясь представить себе Майлза в детстве и решить, рада она или нет, что он не повел ее в свою спальню, видневшуюся через приоткрытую дверь в конце гостиной.

– Вообще-то где-то до шести лет я жил с родителями в императорском дворце, вместе с Грегором, – ответил Форкосиган. – Тогда, в ранний период Регентства, между моими родителями и дедом возникли некоторые… хм… разногласия, но потом они помирились, да и Грегор отправился учиться на подготовительные курсы в академию. Тогда родители переехали сюда. И оккупировали третий этаж – примерно так же, как я сейчас занял второй. Привилегия наследника, знаете ли. Разные поколения куда лучше уживаются в одном доме, если этот дом – ну очень большой. Мой дед занимал эти покои до самой смерти. Когда он умер, мне было семнадцать. А у меня тогда была комната на том же этаже, что занимали родители, хотя и в другом крыле. Они выбрали ее для меня, потому что Иллиан сказал, что туда трудней всего попасть снайперу… м-м-м… и потом, оттуда хороший вид на сад. Не хотите взглянуть? – Он повернулся и, улыбнувшись Катрионе, провел ее на лестницу, поднялся еще на этаж, затем – за угол и по длинному коридору немного вперед.

Из комнаты, в которой они оказались, действительно открывался прекрасный вид на сад, но никаких следов пребывания здесь юного Майлза не наблюдалось – самая обыкновенная чисто прибранная безликая комната для гостей.

– Сколько лет вы здесь прожили? – поинтересовалась Катриона, оглядываясь по сторонам.

– Вообще-то до прошлой зимы. Я перебрался вниз после увольнения по здоровью. – Он нервно дернул подбородком. – За десять лет, что я прослужил в Имперской безопасности, я редко бывал дома, мне в голову не приходило перебираться отсюда куда-то еще.

– По крайней мере у вас тут была своя ванная. Дома Периода Изоляции иногда… – Катриона осеклась, обнаружив, что дверь, которую она машинально открыла, оказалась дверцей шкафа. Должно быть, в ванную ведет соседняя дверь.

Автоматически зажегся мягкий свет. Шкаф был битком набит самыми разнообразными мундирами – старая военная форма лорда Форкосигана, сообразила Катриона, исходя из размеров одежды. Черный комбинезон, имперские зеленые мундиры, красно-синий парадный мундир. От стенки до стенки выстроились в ряд сапоги. Все вещи и сапоги были тщательно вычищены, но в шкафу все равно витал всегда сопровождавший Майлза запах дорогого мужского одеколона… Лорд Форкосиган стоял совсем рядом. Приятный пряно-цитрусовый сугубо мужской аромат вдруг показался слишком насыщенным из-за его близости.

Это было первое чувственное ощущение, возникшее у Катрионы со дня смерти Тьена. Да нет, подобные ощущения исчезли еще задолго до его гибели. Это вызывало неловкость, но в то же время и успокаивало. Неужто я все же живая ниже шеи? До Катрионы вдруг дошло, что они находятся в спальне.

– А это что? – Ей удалось совладать с голосом, и она потянулась к незнакомому серому обмундированию – толстый китель с эполетами, множеством карманов на кнопках и белой оторочкой и такие же брюки. Нашивки на рукавах и эмблемы на воротнике не говорили ни о чем. Необычная ткань явно отличалась огнеупорными свойствами, какие бывают только у очень дорогой полевой формы.

Улыбка Форкосигана смягчилась.

– Ну, – протянул он, снимая китель с вешалки, – вы ведь никогда не были знакомы с адмиралом Нейсмитом? Он был моим любимым персонажем. Он… Я много лет командовал флотом дендарийских наемников.

– Вы играли роль космического адмирала…

– …будучи лейтенантом? – с иронией закончил он. – Началось-то все с игры. Но потом я превратил игру в реальность. – Криво ухмыльнувшись и тихонько пробормотав: «А почему бы и нет?», он повесил китель на ручку двери, скинул серый пиджак и остался в кипенно-белой рубашке. Из наплечной кобуры, о наличии которой Катриона и не подозревала, выглядывало какое-то оружие. Он даже здесь ходит вооруженным? Это был всего-навсего мощный парализатор, но Форкосиган, казалось, носил его так же машинально, как накрахмаленную рубашку. Раз ты Форкосиган, значит, должен всегда быть при оружии.

Майлз надел на себя необычный китель. Брюки можно было и не менять: те, что были на Форкосигане, вполне подходили по цвету. Форкосиган мгновенно подтянулся, выпрямился – и перед Катрионой возник совершенно другой человек: спокойный, степенный и даже… высокий. Он небрежно облокотился о дверной косяк, и его кривая улыбка вдруг сделалась воистину ослепительной. С великолепным бетанским акцентом, будто и не слышал отродясь о барраярских форах, он произнес:

– Эй, не позволяйте этому скучному барраярскому грязееду морочить вам голову! Держитесь меня, сударыня, и я подарю вам галактику.

Катриона от неожиданности отступила на шаг.