Гражданин Преисподней. Дисбат

Конечно, Шишигу было жалко, но Синяков решил, что человеку не стоит ввязываться в разборки между бесами. Стараясь не прислушиваться к тому, что творилось позади, он погнал плот подальше от этого злополучного моста, чьи могучие быки и ажурные арки едва не стали для него могильным памятником.

Дальнейшее путешествие по Свиристелке прошло без приключений, если не считать таковыми тщетные попытки некоего быка (или, если хотите, рогатого и четырехногого беса) догнать плот по берегу. Гонка эта, имевшая цели скорее спортивные, чем охотничьи, закончилась для быка печально. Он с головой провалился в выгребную яму, мистическая тень которой попала в преисподнюю не иначе как из какого-то героического времени, когда все у народа было сообща – и горе, и радость, и отправление естественных надобностей.

Течение постепенно ускорялось, а это означало, что до плотины уже недалеко. Вскоре впереди раздался характерный звук падающей воды, и Синяков стал энергично подгребать к правому берегу. Почему именно к правому, он и сам не мог понять.

Плот причалил к деревянным мосткам в полусотне шагов от бревенчатого мельничного сруба. Раньше Синякову доводилось видеть такие сооружения разве что в этнографических музеях-заповедниках. Поток воды крутил замшелое деревянное колесо, а внутри сруба скрипели жернова. Мельница, как это ни странно, функционировала.

Не выпуская из рук шеста – своего единственного оружия, – Синяков осторожно приблизился к срубу и стал прислушиваться к тому, что творилось внутри. Там раздавался перестук, словно кто-то рубил в корыте капусту, да звучали довольно внятные голоса, которые с одинаковым успехом могли принадлежать как людям, так и бесам.

Дабы выяснить, кто же именно заправляет нынче на мельнице, нужно было сначала вникнуть в тему разговора, и Синяков подполз поближе к распахнутым настежь дверям.

Калякали двое. Один – пропитым басом, другой – надорванным фальцетом.

– И как ты только до этого додумался? – с завистью поинтересовался бас.

– Очень просто, – ответил фальцет. – Я когда срединный мир посещал, то не глупостями всякими занимался, а приглядывался, что там к чему. Как железо куют, как дырки в земле сверлят, как сок из фруктов давят. Люди ведь вовсе не такие дураки, какими их считают. Существа они, конечно, никчемные, но кое в чем соображают.

– Слушай, не вспоминай про людей, а не то я от вожделения в обморок упаду.

– Потерпи, скоро все будет… Для употребления человек, ясное дело, штука удобная. Вся кровь в жилах – соси в свое удовольствие. А наш брат совсем иначе устроен. Своей крови не имеет, а чужая в нем как сок в морковке располагается. Равномерно. Надорвешься, а даже глотка не высосешь… На эту мельницу я случайно напоролся. Ты бы, конечно, мимо прошел, а я вот заинтересовался. Хоть и не сразу, но в конструкции разобрался. Попробовал воду на колесо пустить. Гляжу, все работает. Хотя зачем нам мельница? Мы зерна не сеем, хлеба не едим… А потом меня вдруг осенило! Ведь в принципе это та же самая соковыжималка. Привод от водяного колеса вращает верхний жернов. Исходный материал, разрубленный на мелкие кусочки, бросаешь вот в эту дырку. А отсюда, снизу, получаешь конечный продукт. В нашем случае – кровушку. Видишь, сколько уже натекло…

– С полведра, не меньше… И где только этот придурок успел так насосаться?

– Шустрый, значит, был… Хотя это нас не касается.

– Одно плохо, – раздался тяжкий вздох. – Уж больно нудная это работа – своего брата беса на мелкие кусочки крошить. Даже тесак затупился.

– Я и про это подумал! – фальцет задребезжал от гордости. – Лезь сюда, покажу…

Некоторое время внутри сруба царила относительная тишина, а потом бас озадаченно прогудел:

– Никак не могу взять в толк, что это такое…

– Дробилка, – пояснил фальцет. – Я ее сам соорудил. Нашел в сарае два старых жернова и поставил их вертикально обод к ободу.

– Здоровые какие!

– И с железной наковкой, обрати внимание. Бросай в эти жернова хоть беса, хоть человека – от него одна мезга останется. А уж эта мезга по желобу пойдет на мельничные жернова. Глубокая переработка, как говорят люди. Ни капли кровушки зря не пропадет… Подожди, сейчас испытания проведем. Я только привод переброшу.

«Ну и бесы нынче пошли, – подумал Синяков. – Куда там Кулибину или Эдисону! Если они в наш мир прорвутся, добра не жди. И танки освоят, и бомбардировщики».

Скрип жерновов на пару минут утих, а когда возобновился, имел уже совсем другой характер.

– Нравится? – поинтересовался фальцет.

– Класс! – Тот, кто говорил басом, пришел в восхищение. – А почему ты эту дробилку сразу не запустил? Сколько времени зря потеряли!

– Как тебе сказать… Ты ведь все равно от безделья мучился. А тут хоть на что-то сгодился…. И еще сгодишься. Поэтому ныряй в дробилку!

Бес взвыл дурным голосом, и лязгающий скрип окованных железом огромных камней сразу стал приглушеннее и мягче, словно между ними оказалось что-то вроде ватного матраса.

– За что? – ревел угодивший в дробилку бес.