Гражданин преисподней

— Великая была страна, великая… — бормотал Змей, с почтением разглядывая скульптуры, тыкавшие из стенных ниш руками, пшеничными снопами, музыкальными инструментами, корзинами фруктов, отбойными молотками и огнестрельным оружием.

— Была бы великая, так не накрылась бы за пару минут одним местом! — фыркнул Юрок. — Великие — это не те, кто много хапнул, а кто наперед думает. Проморгали вражью силу… Надо было не болванов этих каменных ставить, а наблюдательные станции, чтобы умные ребята за небом следили. Тогда это… дэс клауд… смертоносное облако… втихаря не подобралось бы.

— Идолища языческие! — Светляк-целебник мелко крестился, косясь то на девушку с веслом, то на юношу-пловца. — Капище диавольское…

— Хватит вам! — прикрикнул на спутников Кузьма. — Не нам судить тех, кто все это построил. Они уже давно мертвы.

— Это еще надо проверить, — многозначительно произнес Юрок.

Как бы то ни было, но лучшего места для привала желать не приходилось. Из клочьев мха, истлевших ковровых дорожек и гнилого дерева соорудили вполне приличный костер, на котором и консервы можно было разогреть, и сало поджарить. Скоро разомлевшим людям стало казаться, что жизнь не так уж и плоха, а все пережитое накануне — лишь дурной сон. Темнушники по такому случаю даже собрались выпить, но Кузьма отобрал у них фляжку — только этого, мол, еще не хватало.

— А сколько отсюда до Грани? — глядя в потолок, поинтересовался вдруг Змей.

— Ерунда совсем. Если в ту сторону идти, — Кузьма пальцем указал направление, — то скоро наткнетесь на шикарную лестницу. Вот этак на ступеньке двадцатой вы Грань и почувствуете. Неприятно, но не смертельно.

— Я бы и не против! — оживился Змей. Эта идея увлекла почти всех. Людям не терпелось хоть как-то прикоснуться к загадке, занимавшей их все последнее время. После короткого препирательства Кузьма вынужден был сдаться.

— Сходите, если невтерпеж, большой беды от этого, думаю, не будет, — сказал он после некоторой внутренней борьбы. — Химеры сюда редко заглядывают… Только высоко не забирайтесь да в разные узкие щели не лезьте. Там мох везде. И мертвецов не трогайте, если встретите. Они заразными могут быть.

На экскурсию к лестнице отправились все, за исключением Венедима. Правда, и Юрок, отойдя на некоторое расстояние, вдруг вернулся обратно. Кузьма сначала подумал, что тот собирается клянчить водяру, и уже приготовился было дать достойный отпор, но дело оказалось совсем не в этом.

— Давно мы наедине не болтали, как в прежние времена. — Юрок присел на мраморную лавочку, спинка которой была выполнена в виде огромной виноградной грозди.

— Давненько, — согласился Кузьма.

— Мне уйти? — поинтересовался Венедим.

— Ладно уж, побудь с нами, — махнул рукой Юрок. — Эти-то двое, которые в рясах, похоже, тебя чураются. Все время в сторонке держатся.

— Мне не привыкать…

— Не скажи! Божьи овечки должны единым стадом держаться… Ну как вообще наши дела? — вопрос предназначался непосредственно Кузьме.

— Сам знаешь. Хорошего мало. Сейчас мы от карстовых пещер еще дальше, чем в первый день пути.

— Да, не везет… Все у нас как-то раком получается. А что, если бросить эту шарагу, — Юрок кивнул в ту сторону, куда удалилась основная часть отряда, — и махнуть за Грань втроем? Ведь куда быстрее управимся! Надоело эту обузу за собой таскать, особенно метростроевцев.

— Может, ты и прав, но так не получится, — покачал головой Кузьма. — Я слово дал. Мне ведь в Шеоле еще жить и жить, если, конечно, ничего не случится. Как я потом обманутым людям в глаза буду смотреть? Вам-то легче. Забились в свои норы — и ладно. А я со всеми подряд должен ладить. Мне что светляк, что темнушник, что метростроевец — все едино. Все вы для меня — граждане преисподней.

— Понятно… — Юрок помрачнел. — Ты бы, душа праведная, топлива поискал. — Это относилось уже к Венедиму. — Разве не видишь, что костер гаснет?

Ни слова не говоря, светляк подобрал свою котомку, отошел на десяток шагов в сторону и там улегся на пол.

— Обиделся… — Юрок проводил его взглядом.

— Да, чутким тебя не назовешь, — вздохнул Кузьма.

— Какой уж есть. Зато я камень за пазухой не прячу. И если мне что не нравится, прямо говорю.

— Что же такое тебе не нравится?

— Все не нравится. Потому я и звал тебя в отрыв.

— Можешь к этому вопросу больше не возвращаться, — отрезал Кузьма.

— Ладно… Только ты пойми, что это я не из подлости своей предлагал. — Юрок понизил голос. — Скажу тебе как на духу. В самом сокровенном признаюсь. Авось ты меня не выдашь. В ночь перед походом папа Кашира дал мне отеческий совет. Или установочку, называй как хочешь. Дескать, если все задуманное выгорит и мы действительно мотанемся за Грань, то на обратном пути я должен буду убрать всех лишних свидетелей. Понял?

— Понял, — кивнул Кузьма. — Рассказывай дальше.

— Но я сразу рогами уперся. Говорю, что Кузьму Индикоплава даже пальцем не трону. Дескать, он меня от лютой смерти спас и все прежние обиды скостил. Не по нраву это папе Кашире пришлось, да делать нечего, согласился. Ладно, говорит, пусть поживет твой Кузьма. Может, еще и пригодится нам.