Грация!

— И? Солар правда существует? Вот прямо как мы с тобой?

— Да, — коротко ответил Дилан.

— И ты всё равно не в ладах с религией?! — ошарашенно спросила Грация. — В нашем мире нет никаких богов, зато есть куча церквей, где люди занимаются самообманом.

— Получается, ты неверующая? — уточнил принц без осуждения.

— Пришлось ей стать... — грустно сказала девушка. — Знаешь, трудно верить в несуществующую чепуху, когда живёшь хуже, чем бедно, а твоя бабушка без конца молится и молится... А ещё тебя заставляет! Бесполезное это занятие, как мне кажется — кричать в пустоту, авось, кто услышит.

— Печально слышать... — с сочувствием сказал Дилан и погладил гриву Ангелины. — Но ты ошибаешься насчёт меня: я образцовый верующий, но молюсь я действительно редко.

— Я вижу в твоих мыслях образ матери... Это как-то связано с ней?

— Да, — напрягся принц. — Кстати говоря, молиться в нашем мире не совсем уж бесполезное занятие.

— Правда? И что происходит после молитвы? — Ангелине стало интересно, какого это, когда боги реально существуют.

— Божество может восполнить твою потраченную ману, а то и наделить особой силой на короткое время. Это как повезёт, или насколько искренне помолишься, — Дилан вдруг замолк и прислушался. — Ну вот и всё, она идёт...

— Дилан, что ты тут делаешь? Снова не хочешь идти в собор? — поинтересовалась Хина.

— Нет. Я просто тебя дожидался, — Дилан явно врал, но не подавал подруге вида.

— Какой джентльмен! — одобрительно сказала Хина, взяла за руку принца и потащила в сторону собора.

— Не отпустишь её руку — укушу обоих! — предупредила Грация, и Дилан в ту же секунду разжал пальцы.

— Что такое? Слишком взрослый, чтобы ходить со мной за руку? — печально спросила Хина. — Раньше ты сам водил меня...

— Тогда ты не была святой девой, — ответил принц. — Мне не нравится, как на нас косо смотрят, когда мы вместе.

— Хм... Я и не подумала об этом... Прости, Дилан!

— Проехали, — кивнул ей принц и просто пошёл рядом.

То, что местные называли простой вечерней молитвой, повергло Ангелину в шок: собор внутри оказался с огромной дырой посреди зала, откуда виднелись разноцветные языки пламени из большой жаровни. К яме вёл небольшой мостик (видимо для совершения обряда пожертвования листьев волшебного растения). Вся эта конструкция была огорожена небольшим фигурным заборчиком, словно никто и никогда туда не падал по неосторожности. Остальной зал в виде полумесяца был оснащён молитвенными скамьями, кафедрой и партером для хора. Не знай Ангелина, где оказалась, подумала бы, что находится в зале для жертвоприношений!

Лавки в зале быстро скрылись за спинами послушниками, девушки-монахини встали на ступеньки для хора, настоятель Скорцезе занял своё место перед кафедрой и сходу начал проповедь. Святая дева оставила принца около остальных послушников, сходила в одну из многочисленных дверей в соборе, а вернулась с охапкой жертвенных листьев, которые аж искрились магией — намолены так, что светятся!

Хина подошла с этим букетом к мостику, начала петь в унисон с хором послушниц и медленно подходить к жерлу священного огня. Дойдя до края, Хина россыпью бросила листья вниз, и пламя начало вести себя как живое, переливаясь другими цветами, принимая необычные формы.

— Амен, — объявил Скорцезе, а за ним повторили все присутствующие, включая Дилана.

Глава 12

После вечерней службы у послушников оставалось немного свободного времени на личные дела перед сном. Только покидать монастырь в позднее время не разрешалось, а так можно до отбоя заниматься всем, что не противоречит строгим правилам церкви света. Эти правила высечены в камне перед входом в собор, чтобы напоминать о себе подрастающему поколению. Список был неадекватно огромен, но включал в себя принципы, в основном обще моральные, нежели религиозные. Никаких тезисов про «мучайся при жизни — после смерти воздастся», скорее, «не веди себя как бессердечная мразь и относись к другим хорошо». Всё довольно мирно и справедливо.

Дилану наотрез не хотелось вечером сидеть в келье, а потому он повёл Грацию в сад посидеть на свежем воздухе. К удивлению Ангелины, послушники добровольно шли медитировать в сад сами, хоть они и могли провести личное время немного поинтереснее. Молодёжь, как-никак! Но тут — совершенно другой случай, ни в какое сравнение с миром Ангелины.

— Смотрю на их умиротворённые лица и не понимаю, — задумалась Ангелина. — Им на вид по двенадцать-шестнадцать лет.

— И что? — пожал плечами принц.

— Ты притворяешься или глупый? Это самый возраст для бунтарства, а они все такие спокойные, сдержанные... Живут бок о бок с противоположным полом, а проблем с этим, лично я, не наблюдаю.

— Так это же монастырь, ты чего? — не понимал Дилан, словно его слова были максимально очевидны.

— И? — Грация посмотрела на принца как на дурака. — Как от местоположения может зависеть количество юношеских гормонов, рвущихся наружу? Я сама очень скромной всегда была, но даже у меня бы возникли пошлые мысли, если бы я каждый день мылась с парнями в одной бане. Это не вопрос мировоззрения, а банальная биология.