Грат

— А вот обвести вокруг пальца валлорскую знать уже не получится, — откашлявшись, продолжил старый эльф. — Они прекрасно знают, что бунтовщиками руководит самозванка, и никогда не встанут под ее знамена. Наоборот, всеми силами будут сопротивляться восставшим. Если бы на трон претендовала законная наследница, принадлежащая к их кругу и к их сословию, большинство дворян примкнуло бы к восставшим, поскольку пьяница Люциан им всем давно стоит поперек горла. Налоги растут, доходы падают, страна нищает, торговля захирела… С новым правителем у всей этой братии будет хоть какой-то шанс. Но если в столицу ворвется чернь, направляемая неизвестно кем, их поднимут на вилы первыми. Знаешь, что будет дальше?

Аквилия молча смотрела на старика, и, выдержав паузу, тот продолжил:

— А дальше королевская армия при поддержке дворян и местных феодалов остановит мятежников. У тех не останется ресурсов штурмовать город, а долго осаждать столицу они не смогут, бунтовщики — не регулярная армия. Среди этой толпы, толком не знающей, что такое субординация и дисциплина, начнутся брожения, и очень скоро весь этот сброд разобьют солдаты короля. Кого поймают — повесят, других бросят в темницы. Люциан уйдет в очередной запой, празднуя победу, а потом с похмелья начнет наводить порядок в стране. Сначала он истребит всех нелояльных, а потом недостаточно восторженных. Или тех, кто ему покажется таковым. Прольются реки крови, в Валлоре настанут поистине темные времена. Подумай, и подумай хорошенько, девочка. У тебя есть шанс все это изменить.

С минуту Аквилия сидела, сложив руки на коленях и глядя перед собой в пустоту. Затем поднялась на ноги и, не проронив ни слова, быстрым шагом покинула гостиную.

— По-моему, это означает «нет», — мрачно произнес Бамбур.

— По-моему, тоже, — горько ухмыльнулся Эльдмар, отхлебнул из поданной ему Отрой кружки, и поставил недопитый отвар на стол. — Но я хотя бы попытался. Ладно, пойду я, пожалуй, к себе. Что-то спать хочется.

Глава 27 Расставание

Когда я открыл глаза, комнату заливал льющийся из узкого оконца утренний свет. Небосвод был безоблачным, день обещал стать ясным и солнечным. Умывшись прохладной водой из кувшина и сбегав в уборную, я решил спуститься в сад, чтобы немного размяться на свежем воздухе. Однако этим планам не суждено было сбыться: едва шагнув на крыльцо, я услышал странные звуки, похожие на тихие всхлипывания.

Источник звуков обнаружился неподалеку. Отра с отрешенным видом сидела, прислонившись спиной к стене особняка и обхватив согнутые колени руками. По ее щекам текли слезы. Я осторожно коснулся ее плеча, но девушка дернулась, словно от укола рапирой, и я поспешил убрать руку.

— Там… Он… — тихо произнесла она и снова всхлипнула.

Терзаемый нехорошими предчувствиями, я взбежал вверх по лестнице и ворвался в комнату, которую отвели для Эльдмара — дверь оказалась не заперта.

Старик как будто спал: лицо было совершенно спокойным и безмятежным. Я коснулся его руки — она еще хранила тепло, но Эльдмар совершенно определенно не дышал. Для верности я попытался нащупать пульс. Безрезультатно.

Совершенно опустошенный я прикрыл за собой дверь, вновь спустился вниз и тяжело уселся на землю рядом с Отрой. Какое-то время мы просто молчали. Послышался скрип гравия под тяжелой поступью, и по крыльцу скользнула широкая тень — над нами навис встревоженный Холт.

— Он умер? — догадался по выражению наших лиц мой друг. Отра молча кивнула, и Холт опустился рядом с ней с другой стороны, утешающее потрепав девушку по плечу. Удивительно, но его руку она не оттолкнула.

— Я была сиротой, — сказала в никуда, будто делясь сокровенным сама с собой, Отра. — Родители умерли от лихорадки, я их даже не помню. Меня отдали на воспитание двоюродной бабке, но она что-то не особо радовалась моему присутствию в доме. Отрядила жить в дровяную кладовку в подвале, кормила чем придется… Била регулярно… Жили очень бедно. Приходилось подворовывать еду на рынке, чтобы не сдохнуть с голодухи. Там мы с ним и встретились. Он был единственным, кто по-настоящему проявил ко мне внимание. Заботился. Учил…

Отра снова всхлипнула, а Холт тяжело вздохнул, покачав головой.

— Он ко всем нам проявлял внимание и заботу, — сказал я, — просто мы с Холтом не всегда это замечали.

Эльфы предают своих покойников огню, таковы давние традиции культа Облачного бога. Не знаю, насколько глубоко верующим был Эльдмар, но разводить погребальный костер во дворе богадельни нам категорически запретила старая настоятельница, к которой мы обратились с этим вопросом. Может, оно и к лучшему: незачем привлекать к этому месту постороннее внимание.