Грат

Нас провели в украшенный мраморными колоннами зал, где уже скучал Бамбур. Смуглолицый по случаю приема облачился в богатый лиловый камзол, расшитый серебряными позументами. На поясе у него болталась длинная шпага с позолоченной двудольной гардой, украшенной замысловатым узором. Шпага покоилась в кожаных ножнах с золотыми накладками по бокам.

— Ты говорил, что с оружием сюда не пускают, — подколол его я. — Для тебя сделали исключение?

Вместо ответа Бамбур молча повернул шпагу эфесом ко мне. Я взялся за резную ручку, потянул… Потом потянул сильнее… Безрезультатно: гарда и эфес представляли с ножнами единое целое. Шпага оказалась декоративной, наверное, и клинка внутри не имелось вовсе.

— Его королевское величество Люциан до икоты боится покушений, — вполголоса пояснил Бамбур, — но лишить дворянина шпаги вправе только Высокий суд, да и то — за серьезное преступление. Таковы традиции. Потому во дворце придумали вот это.

Ожидание затянулось. Я принялся разглядывать развешенные по стенам картины: каждая изображала одного и того же воинственного вида мужчину в доспехах, правда, сюжет от полотна к полотну различался. Вот он верхом на вороном коне, вот победно поставил ногу в изящном башмачке на поверженного вепря, вот смотрит на зрителя суровым взглядом, сжимая в руке длинный меч.

— Это он? — повернулся к Бамбуру я.

— Да, — кивнул смуглолицый, — впрочем, в жизни его величество выглядит… несколько иначе. Скоро сам увидишь.

В туже минуту распахнулись украшенные искусной резьбой двери в дальнем конце зала, и на пороге возник разодетый в богатую ливрею, преисполненный важности церемониймейстер.

— На приём к его величеству, властителю Валлора и Геррода, Люциану Бламонту Лоуэллу Первому! — зычным голосом провозгласил он. — Маркиз Олдрик да Монфор, граф Вигу!

Он выжидающе посмотрел на смуглолицего, затем перевел взгляд на нас, переминающихся с ноги на ногу в нерешительности, после чего звонко добавил:

— И какие-то орки!

— Маркиз? Граф? — расширившимися глазами посмотрела на Бамбура Отра.

— У всех свои недостатки, — пожал плечами тот.

Глава 24 Королевский прием

— Ага, привел, значит?

— Именно так, ваше величество, — прижав руку к груди, изящно поклонился Бамбур, вернее, как теперь выяснилось, Маркиз Олдрик да Монфор, граф Вигу.

Воспользовавшись случаем, а также репутацией орков, которые, как известно, не обучены деликатным манерам, я принялся пристально разглядывать короля. На свои портреты тот и впрямь походил лишь отдаленно, хотя что-то общее, безусловно, прослеживалось. На троне восседал пожилой и весьма грузный мужчина, страдающий одышкой. Одутловатое лицо, мешки под глазами и сеточка лиловых сосудов на мясистом носу красноречиво свидетельствовали о том, что его величество не брезгует регулярно заглядывать на дно бокала. Щеки Люциана Первого были тщательно выбриты, видимо, стараниями придворного брадобрея, а вот редкие седые волосы спадали на плечи немытыми космами. Судя по всему, правитель Валлора не слишком заботился о своей внешности, и если бы не усилия приближенных царедворцев, и вовсе сделался бы похожим на трактирного забулдыгу, даром что в дорогой одежде.

— Подойди сюда, эльф, — скомандовал король, и Эльдмар сделал несколько шагов вперед. Голову, правда, не склонил, продолжая смотреть с отрешенным видом прямо перед собой.

— Ты получил плату и не исполнил мой заказ, — сказал Люциан, — тем самым ты нарушил кодекс досар-кондотьеров и стал отступником. Ты знаешь, что происходит с такими как ты по уставу Гильдии?

— Знаю, — тихо ответил Эльдмар.

Проступок, в котором обвиняли старого эльфа, и впрямь был серьезней некуда. Если я правильно помню все, что читал о кондотьерах, смерть в этом случае грозила не только самому Эльдмару, но и его ближайшим родственникам. Поэтому, кстати, очень немногие досары заводили семью и рожали потомков — законы Гильдии этого не запрещали, но вот подвергать близких опасности… Если Эльдмар в действительности совершил то, о чем сейчас заявил король, у эльфа должны быть на то очень, очень веские причины.

— Ты не просто не исполнил волю заказчика. Ты позволил скрыться тому, кого должен был убить!

— Когда я взялся за работу, я не знал, что именно мне предстоит, — спокойным голосом ответил старик. — Девочке на тот момент исполнилось всего четыре года. Я не убиваю детей.

Моктар! Я взглянул на Эльдмара совершенно другими глазами: пойти против Гильдии только потому, что он не смог поднять руку на ребенка — это достойный и очень сильный поступок.

— А мне на это плевать, слышишь, ты, ушастый⁈ — пронзительно взвизгнул король и стукнул кулаками по подлокотникам трона. Его налившиеся краснотой щеки затряслись, словно клубничное желе. — Все до одного Феристильды должны сдохнуть! Все! До одного! Ясно тебе?

Феристильды? Кажется, я где-то слышал эту фамилию… Вот только хоть убей, никак не могу припомнить, где.